Почему именно геология? Причин столь
нетипичного для его поколения выбора было, пожалуй, несколько.
Точнее, две. Во-первых, Алексей был неисправимым романтиком, при
первой же возможности срывавшимся вместе с парнями и девчонками из
местного турклуба в походы разной продолжительности и дальности.
Ради этой самой романтики «рюкзака и палатки» он даже гитару
освоил, хоть особым музыкальным слухом никогда не обладал. Впрочем,
для ночных посиделок у костра и трех разученных аккордов вполне
хватало. Во-вторых, Лехе просто хотелось посмотреть своими глазами
занимавшую целых два континента страну. Причем, не просто
покататься на туристическом автобусе по городам и весям, а увидеть
своими глазами самые дальние и безлюдные уголки огромной Родины.
Сибирскую тайгу, Алтай и Урал, север и Дальний Восток. И работа в
составе геологоразведывательной экспедиции подобное очень даже
позволяла, причем за государственный кошт, что немаловажно. Семья
Степанова не бедствовала, но и позволить себе кататься по
заграничным турпоездкам не могла: на дворе стояло самое начало
«нулевых» годов. Да и не тянуло Алексея ни в содомистскую
толерантную Европу, ни на средиземноморские курорты Египта и Турции
или, допустим, в какой-нибудь Таиланд. Вообще не тянуло. От слова
«совсем». А вот в девственную тайгу, величественные горы или
суровую лесотундру, как ни странно, как раз наоборот, тянуло
прямо-таки со страшной силой….
Отец, бывший командир разведроты ВДВ,
отмотавший «за речкой» два срока и получивший в Афгане внеочередное
звание майора, пару контузий, ранение и четыре боевых награды, к
желанию сына относился скорее положительно, хоть втайне и грустил о
том, что наследник не хочет связать жизнь с армией. Не то, чтобы
ему так уж нравилась избранная отпрыском специальность, просто он
уважал самостоятельный выбор и мужскую целеустремленность. Но
особым желанием поступать по следам отца в военное училище Леха не
горел. Почему? Да он и сам не знал, если честно, просто не
хотелось. Словно чувствовал, что это – не его. Мама, старший
лаборант районной поликлиники, вполне ожидаемо была категорически
против, мечтая для сына о врачебной карьере. Порой – пока Алексей
еще грыз в старших классах гранит школьной науки – в семье даже
вспыхивали нешуточные споры. Однако и здесь он твердо придерживался
своего мнения, вежливо внимая материнским увещеваниям под угрюмое
молчание отца.