— Майор Яхонтов, комитет госбезопасности...
Однако не успел Кистенёв убрать обратно во внутренний карман
пиджака удостоверение дружинника, которое и вытащил-то на какую-то
секунду, чтобы не позволить разглядеть надпись на «корочках», как
пересчитывавший купюры "иностранец" швырнул их в лицо «майору» и
ринулся наутёк.
— Семёнов, лови его! — заорал невидимому напарнику Игорь
Николаевич, хватая за шкирку застывшего соляным столбом
фарцовщика.
— От Семёнова ещё никто не уходил, — хищно ухмыляясь, произнёс
Кистенёв. — Что, утюг[3], джинсой,
значит, фарцуешь? Или будешь петь, что для себя брал? А ты знаешь,
сколько тебе светит за спекуляцию? Знаешь, по глазам вижу, что
знаешь.
С Уголовным кодексом РСФСР, в отличие от аналогичного документа
более позднего периода, Игорь Николаевич Кистенёв был знаком не
очень хорошо, а потому попросту не стал ничего выдумать,
понадеявшись на просвещенность в этом плане задержанного.
«Майор» тряхнул парня, словно котёнка, отчего тому сделалось
совсем худо. Затем свободной рукой пошарил у него во внутреннем
кармане и извлёк паспорт гражданина СССР с непривычным дизайном
обложки, но удивился лишь про себя. Так же, ловко управляясь одной
рукой, раскрыл документ и грустно констатировал.
— Эх, Белов Виктор Андреевич, что же это ты так по-глупому
спалился-то, а? Ну чисто детский сад. Что, идём в машину? Твой-то
подельник уже там небось сидит, «браслетами» позвякивает. Я ж
говорю, от Семёнова ещё никто не уходил.
— Т-т-товарищ майор, — наконец, заикаясь, выдавил из себя
фарцовщик. — Может, как-нибудь договоримся? У нас же некоторые с
вашими работают, я тоже могу, я всех «центровых» знаю, могу про
каждого вам порассказать.
Сказано это было с такой надеждой в голосе, что Кистенёв едва
сдержал торжествующую ухмылку. Он поставил фарцовщика на землю,
одёрнул на нём джинсовый пиджачок, стряхнул с его плеча невидимую
пылинку и с напускной задумчивостью произнёс:
— Значит, готов сотрудничать?
Тот закивал с такой скоростью, что, казалось, его голова сейчас
оторвётся от туловища и выкатится из подворотни на тротуар,
распугивая прохожих.
— Студент?
— Бывший, — с готовностью сообщил тот. — Так-то я сейчас
дворником числюсь. Зато весь день свободен.
— Все профессии важны, все профессии нужны… Ладно, парень ты, я
вижу, толковый, и впрямь можешь пригодиться органам. Надо тебе
позывной что ли придумать... А, ну раз Белов, то и погоняло у тебя
будет Белый. Понял?