В следующие дни ко мне в буквальном смысле выстроилась очередь
из желающих выглядеть более привлекательно девочек. Но уже тогда во
мне просыпалась коммерческая жилка, и я заявил, что первые две
клиентки были образцами, а далее каждая работа будет обходиться в
батончик «Марса» или «Сникерса».
Лучше всего мне удавались стрижки на средние и короткие
волосы.
Наверное, это и впрямь было дано мне свыше. Я всё делал на
интуитивном уровне, и только где-то месяц спустя мне в руки попал
журнал модных причёсок с моделями лета 1999 года. Причём там
приводились как женские, так и мужские стрижки, хотя последним, что
неудивительно, уделялось намного меньше внимания. Наших парней к
тому времени я тоже подстригал, но, во-первых, это были единичные
случаи, а во-вторых, делать подростковые стрижки без машинки было
довольно проблематично. К тому моменту мой инструментарий немного
расширился, даже дешёвый китайский фен появился, но всё равно это
было далеко не рабочее место парикмахера, и уж тем более
продвинутого стилиста.
О моём хобби, которое благодаря шоколадным батончикам уже
становилось работой, со временем узнало и руководство интерната. Но
всё же я оказался изрядно удивлён, когда ко мне пожаловала наш
завуч Матильда Анатольевна.
— Лёша, видишь ли, в чём дело… Я слышала, ты тут девочкам
интересные причёски делаешь? Мне тут на днях Оля Кочкина хвалилась,
например, своей новой причёской. Да я и сама вижу, как
преображаются наши девочки. И ты понимаешь… В общем, меня
неожиданно пригласили на день рождения, сегодня вечером, а я уже ни
в какие парикмахерские не успеваю, тем более что обычно такие вещи
с мастером обговариваются заранее. Вот я и подумала, может быть, ты
изобразишь что-нибудь с моими волосами на скорую руку?
Матильда Анатольевна была в меру строгой, а к проблемам
воспитанников интерната относилась с пониманием, поэтому вызывала у
меня определённую симпатию. Выглядела она без косметики, в очках с
толстой оправой и со своими собранными в пучок на затылке волосами
лет на 50. Однако, когда минут сорок спустя я закончил работу, на
меня смотрела вполне миловидная женщина, которой при всё желании
нельзя было дать больше 35 лет.
— Вам бы ещё линзы вместо очков, либо очки с более стильной
оправой, — добавил я, разглядывая результат своей работы.