Задохнувшаяся от восторга завуч молитвенно сложила руки и,
казалось, сейчас упадёт передо мной на колени.
— Лёшенька, ты бог! Я никогда ещё в жизни так замечательно не
выглядела… Вот, возьми.
Она протянула мне две сотенных бумажки, но я затряс головой:
— Что вы, Матильда Анатольевна, не буду я с вас денег
брать.
— Но как же… Должна же я как-то тебя отблагодарить!
Тогда я, собравшись с духом, сказал, что мне не помешало бы
отдельное помещение, да и набор инструментов давно пора обновить.
Плюс у меня нет денег на приобретение разного рода лаков, муссов и
пенок, не говоря уже о наборах косметики, которую мне всё ещё
приходится заимствовать у своих несовершеннолетних клиенток.
Матильда Анатольевне обещала подумать, чем мне можно помочь, и
умчалась на день рождения.
…пятьдесят семь, пятьдесят восемь, пятьдесят
девять…
Думала завуч два дня. На третий она привела меня в какую-то
кладовку, заполненную старым хламом, и вручила ключ.
— Вот, Лёша, это будет твой рабочий кабинет. Тебе нужно только
избавиться от этой рухляди, насчёт мебели что-нибудь тоже
придумаем, я тебе даже своё старое трюмо привезу из дома.
На приведение комнатушки в божеский вид у меня ушло несколько
часов. За это время я отнёс старьё к помойным контейнерам за
оградой интерната, убрал паутину по углам, протёр сначала мокрой
тряпкой, а затем куском газеты оконное стекло, и отдраил пол. На
следующий день завуч, как и обещала, привезла трюмо. Вернее,
привезло грузовое такси, а дальше уже мы с пацанами затаскивали его
в мой салон красоты «У Лёши», как тут же комнатушку окрестили
интернатские ребята. Наш завхоз, вечно поддатый Кузьмич, за
обещание его оболванить обеспечил моё рабочее место сломанным
стоматологическим креслом, которое я сам же и привёл в более-менее
божеский вид. Он же торжественно вручил мне репродукцию картины
«Утро в сосновом лесу», а заодно молоток и гвоздь-сотку, дабы я
смог повесить этот холст в потёртой раме на стену своего
кабинета.
Не знаю уж, откуда Матильда Анатольевна это взяла, но на
следующий день после, так сказать, открытия салона мой
парикмахерский набор пополнился новыми парикмахерскими ножницами,
филировочными ножницами, плойкой – то бишь щипцами для завивки,
набором расчёсок, баллончиками с лаком и муссом для волос, а самое
главное – машинкой с тремя насадками. Китайской, но на год с лишним
мне её хватило. Так что мальчишки нашего интерната отныне стриглись
только у меня. Пришлось ещё у завхоза выпрашивать веник с совком,
дабы подметать с пола преимущественно мальчишескую
волосню.