- Ты что себе позволяешь, щенок?! –
ахнул прижатый к уху наушник. - Да я тебя в пыль, в порошок, под
расстрел….
И в этот момент раздались первые
гулкие удары артиллерийских разрывов, приглушенные расстоянием и
туманом. Первый, второй… восьмой. Спустя несколько секунд грохотало
по всему фронту, и со стороны госграницы, и в направлении Граево и
Августово; десятки и сотни взрывов мгновенно слились в монотонный
рокочущий гул артподготовки. Утреннее небо с несколькими пушистыми
облачками подсветилось тысячами коротких всполохов. Вот и все,
началось….
С напряженным лицом слушавший
разговор Зыкин вздрогнул, автоматически бросив взгляд на наручные
часы. Стрелки показывали ровно четыре утра.
- Слышите, Евгений Арсентьевич? –
припомнив имя-отчество генерал-майора (а заодно и его дальнейшую
незавидную судьбу, закончившуюся расстрельной стенкой в пятидесятом
году), переспросил Кобрин внезапно замолчавшего комкора. И, не
дождавшись ответа, зло докончил:
- Генерал, мать твою, это война!
ВОЙНА! И она УЖЕ началась! Отдай приказ вывести людей! Может, хоть
кого-то спасешь. Распорядись начать немедленную эвакуацию
гражданских в тыл! Конец связи.
Впихнув в дрожащие руки окончательно
обалдевшего от услышанного радиста наушники и микрофон, Кобрин
затейливо выругался. Немного успокоившись, тронул за плечо
особиста, напряженно глядящего в сторону Граево, над пригородом
которого уже встало могучее зарево, ежесекундно подсвечиваемое
вспышкой очередного взрыва:
- Ты все верно понял, Витя, в аккурат
по нашему пэпэдэ лупят. И по всем остальным разведанным целям, на
всю глубину, куда гаубицы достают. А дальше уж бомбардировщики
работают. У пограничников сейчас и вовсе ад, по ним в первую
очередь долбанули. Надеюсь, они все-таки успели уйти и занять
укрепления.
- Ровно в четыре начали… - ни к кому
конкретно не обращаясь, хрипло прошептал контрразведчик. – Ровно в
четыре… В точности, как ты и предупреждал…
Похоже, именно факт выверенного до
минуты начала артподготовки поразил Зыкина больше всего.
- Ну, так говорил же тебе, немец –
существо педантичное, обещал в четыре – значит в четыре, получите и
распишитесь. Все, Витя, соберись, нам теперь долгонько
расслабляться не придется. И вот что, товарищ младший лейтенант,
пошли-ка к бойцам, как бы паники не возникло. Личный состав у нас в
основной массе необстрелянный, нервы у всех на пределе, а нам еще
воевать и воевать. Года, я так меркую, три-четыре, не меньше.