Большая часть одноклассников и
друзей-сверстников уже сделали шаг, переносящий их на одну
жизненную ступеньку выше Геры. Кто-то решил продолжить образование,
– в Питере, конечно же в Питере, где еще!? – и теперь примерял на
себя гордое звание абитуриента. Те, кому не далась Северная
столица, осваивали Петрозаводские ВУЗы. Кто-то устроился на первую
серьезную работу. Это в семнадцать-то лет!? Один лишь Герка
Воронцов болтается не пришей кобыле хвост. И ладно бы был не
хватающим звезд с неба балбесом, но ведь ни единой тройки в
аттестате! Без шести пятерок красный табель!
Весь последний год школы Герка
строил серьезные, далеко идущие планы: уехать из Сумеречей в
большой, кипящий жизнью город, чтобы стать хирургом, учителем или
писателем. В воображении он не только поступал в университет, но и
с блеском заканчивал его, вне зависимости от того, виделся ли ему
филологический или педагогический факультет. Беда в том, что планов
было несколько. Воронцову казалось, что после окончания школы он с
легкостью разберется, к чему больше лежит сердце, а к чему есть
реальные способности. Однако получилось, как водится, несколько
иначе.
После выпускного Герка внезапно впал
в ступор: время пришло, но «судьбоносный выбор» оказался не сделан.
Поступать ради самого поступления казалось верхом идиотизма.
Тогда-то он решил для себя, что лучше потерпеть еще год и все как
следует обдумать, чем поспешить и ошибиться. Все любовно
выстроенные планы пошли прахом, стали менее значимы, чем затихающий
в коридорах школы отголосок последнего звонка. А новых Герка
придумать еще не успел. Благо родители с пониманием отнеслись к
метаниям сына. Впрочем, для ответственного Герки, с каждым днем все
больше ощущающего себя ленивым дармоедом, это служило весьма слабым
утешением. Возможно, будь у него девушка, на подобные самокопания
попросту не осталось бы времени. Но и девушки у Герки не было.
Ловя в блестящем пузатом чайнике
свое вытянутое искаженное отражение, пытаясь пригладить
взъерошенные волосы, серые от пыли и штукатурки, он силился понять,
чего же не хватает этим смешливым красивым балаболкам. И тут же сам
давал себе ответ – уверенности. С противоположным полом, не только
со сверстницами, но даже с наглыми восьмиклассницами, Герка
чувствовал себя беспомощным, точно белая мышь рядом с обманчиво
ленивым питоном. Воюя с неподатливым плинтусом, он утешался тем,
что, по сути, ни одна знакомая девушка не нравилась ему настолько
сильно, чтобы ради нее стоило преодолевать собственную робость.