– Ты чего, в уши долбишься? Есть пять рублей, нет?
Пальцы в карманах привычно сжались на уголках ткани, готовые
вывернуть их по первому требованию. К несчастью, опыт подобных
просьб у Герки был, и немаленький. Собственно, в Сумеречах не так
много людей, у которых подобного опыта не было. Чтобы пересчитать
их, скорее всего, хватило бы пальцев двух рук. Именно поэтому
местные жители лет с семи (или даже раньше, если родители доверяли
им деньги в столь юном возрасте) переставали удивляться, когда днем
или вечером, в хорошо знакомом дворе или на безлюдном пустыре,
некто, остро пахнущий пивом и неприятностями, мог попросить у них
денег. Или мобильный телефон – позвонить умирающему родственнику.
Или часы, чтобы лучше знать, сколько сейчас времени, и не отвлекать
вас постоянно этим суетным вопросом. Или... да мало ли?
– Пацан, ты глухонемой, что ли? Подкинь пятачок, мне на
сигареты не хватает!
Только сейчас Герка понял, почему он все еще не вывернул
карманы, или не пустился наутек. Несмотря на грубость, рубленое
произношение, хрипотцу – голос был девчачьим. Это было удивительно
и волнительно одновременно. Первое – потому что Герку никогда еще
не грабила девушка. Более того, он даже представить себе не мог,
что такое бывает! Конечно, он не исключал, что старшие девчонки
могут отбирать деньги у младших, и даже наверняка делают это, но
чтобы провернуть то же самое с мужчиной... тут нужна иная
психология, иные подходы, иные методы запугивания, в конце концов!
Ну а второе, потому что Гера к своим семнадцати годам вообще не
слишком часто общался с противоположным полом, слегка робея перед
невероятной женской способностью ставить мужчин в неловкое
положение одним только взглядом.
Плечи опустились неохотно, все еще ожидая подвоха. Следом,
до конца не веря в такую удачу, медленно распрямились пальцы в
кедах. Ледяные мурашки, постоянные спутники подобных приключений,
разочарованно уползли восвояси. Герка повернулся.
Первая мысль, пришедшая в голову, оказалась глупой и
обрывочной. «Как она могла подойти так неслышно? Она же должна
звенеть, как упряжка с бубенцами!». Пирсинг, вот что бросалось в
глаза первым делом. Две связки разнокалиберных колечек, клипс и
гвоздиков серебряными гроздьями свисали с ушей. Три серьги, хитрым
узором завитых в середине, пронзали левую бровь. Еще две, такие же
замысловатые – правую. Крохотный стилизованный под череп со
скрещенными костями гвоздик выглядывал из-под нижней губы, зловеще
скалясь на мир неполным набором кривых зубов. В самой губе, ближе к
уголку рта, красовалось еще одно кольцо с шариком посредине.