Сверкающий агрессивный пирсинг
успешно справлялся с ролью ширмы. За всей этой блестящей показухой
не сразу можно было разглядеть, например, что брови девушки
невероятно красиво изогнуты, идеально ровные и при этом как будто
не тронутые пинцетом. Что нещадно исколотые мочки маленьких,
симпатичных ушек не оттягиваются под весом украшений. Что
безжалостно проколотые губы – сочные и мягкие. Такие, должно быть,
очень приятно целовать… впрочем, о последнем Герка, целовавшийся
лишь пару раз в жизни, мог только догадываться. Эти детали он
отметил уже позднее. А поначалу – не разглядел, попросту не
увидел.
Первое впечатление производил ворох
бижутерии, агрессивно топорщащиеся пряди цвета половины радужного
спектра, да многочисленные нашивки, покрывающие короткие джинсовые
шорты настолько плотно, что, казалось, из них-то они и сшиты.
Подобные особи в его родном городе водились в крайне ограниченном
количестве. Настолько, что впору заносить их в «Красную книгу». В
Сумеречах, где населения было тысяч семьдесят, всех «неформалов»
знали едва ли не в лицо. И били нещадно. Длинноволосых парней
стригли налысо, с мясом вырывали из ушей серьги, отбирали
атрибутику. Особенно ценились плотные кожаные куртки и ботинки на
высокой шнуровке. Доставалось и девчонкам. Поэтому немногочисленные
местные металлисты, панки и бог весть еще кто предпочитали
держаться вместе, появляясь в городе исключительно днем, и исчезая
с его улиц с наступлением темноты. Гера никогда не видел неформалов
поодиночке, и даже представить не мог, что кто-то из них отважится
вот так запросто прогуливаться по парку. Да, сейчас день, и не
сказать, что городской парк – самое безлюдное место, но любая
шальная компания, встретив одинокую жертву, будет в своем праве, и
остановить ее сможет, разве что, полицейский патруль.
Девушка уже несколько секунд
смотрела на Герку с нетерпением. В ее взгляде явственно читалось
«Умственно отсталый» – Воронцов будто увидел отражение этой надписи
у себя на лбу. Спохватившись, он достал из кармана кошелек,
принялся вытряхивать на ладонь мелкие монеты. Мелочи набралось,
пожалуй, даже больше, чем требовалось, однако Гера без колебаний
ссыпал ее всю в протянутую ладошку, ощетинившуюся острыми черными
коготками. Критично осмотрев добычу, неформалка отчего-то
скривилась и протянула монеты обратно.