«…Луганска библиотека имени Горького известна с 1897 года, когда в Луганске была открыта земская библиотека, которая уже в 1919 году становится уездной, а в 1938 году областной. До 1945 года она не имела постоянной крыши над головой, и только тогда обрела постоянные стены на улице Ленина (Петербургской). А спустя 20 лет „Горьковка“ переехала в новое, специально построенное здание на ул. Советской, где и находится по сей день. Несмотря на то, что в 2014 году здание библиотеки очень пострадало во время обстрелов, сейчас оно восстановлено и предстаёт во всей красе. Нет, внутри ещё работы продолжаются, но фасад выглядит отлично, остекление восстановлено, дыры в стенах от снарядов и осколков законопачены, как будто их и не было…»
Как известно, дыры в стенах заделать легче, чем в душах. Для восстановления душевного мира, покоя, равновесия и столь необходимой уверенности в завтрашнем дне необходимо очень многое, чего литература дать не в состоянии. Но она может поделиться честным и доброжелательным взглядом на окружающий мир, доверительным, правдивым рассказом, искренними воспоминаниями о прошлом и ожиданиями будущего, без фальши и лицемерия. А это уже немало. И всё это есть в книге «Круге по воде», в которой отражение жизненных кругов проходит сквозь время, судьбы и события.
Владимир СПЕКТОР
http://news.ap-pa.ru/news/i5467-vladimir-spektor-vzglyad-iznutri-o-knige-i-chernyaeva.html
В НАЧАЛЕ (1999)
И в забой отправился парень молодой.
Борис Ласкин
Мне кажется, практически любой человек, увлекающийся словотворчеством, по существу, явно или подсознательно должен тянуться к себе подобным.
***
Моё желание влиться в литературное сообщество было неразумно-бездейственным. Начав писать стихи в 1993—1994 годах, я, чувствуя себя почти состоявшимся «поэтом» (что неудивительно в семнадцать-восемнадцать лет), понимал, что для пишущего человека общение с «братьями по разуму» необходимо для саморазвития. И, тем не менее, набраться смелости и пойти в литературное объединение ни моральных сил, ни духу не хватало. Практически никаких действий для того, чтобы прийти и сказать: «Ну, здравствуйте, это я!», мною предприняты не были, моя интеграция в литературное движение растянулась на долгие годы.
Тем не менее, когда в 1996 году в Горловке к 5-летию независимости Украины объявили литературный конкурс, я отправил свои работы. Правда, под глупым псевдонимом «Аль-Хазред» (кто читал произведения Говарда Лавкрафта, может понять корни этого «ника», и догадаться о тематике моих «шедевров»). Этот конкурс мне показал, насколько я жидковат в плане публичности. Когда подводились итоги конкурса во Дворец детско-юношеского творчества я поехал со своей сестрой Аней, и мы заняли места на галёрке, под балконом в тени. Мероприятие шло своим чередом, а меня охватил мандраж и второй раз в жизни – приступ пейрафобии, панической боязни сцены (первый приступ был мною пережит в 80-х, когда я учился ещё в 7 классе). И когда на сцену вышли Пётр Навроцкий и Николай Новиков и начали объявлять победителей литературного конкурса, у меня тряслись колени, я мысленно молился: «Господи, пусть это буду не я!». Но вот победители в поэтических номинациях объявлены, моё имя (псевдоним) не прозвучало, и я вздохнул с облегчением. К тому же авторы, выходившие на сцену за призами и дипломами, стихи не читали (а вот этого я и боялся больше всего). И когда начали объявлять победителей в номинации «проза», я уже пришёл в себя и даже запомнил молодого парня с длинным чёрным хвостом, который занял первое место с рассказом «Пилот». Хотя имя мы не расслышали, а потому с Аней между собой назвали его «неформалом» именно за эти длинные, как у металлиста, волосы. Спустя несколько лет я столкнулся с этим неформалом, который к тому времени уже был ведущим журналистом «Вечерней Горловки», это был Олег Пилипченко. Но тогда-то, после завершения награждения, я понял, что выход на сцену для меня – страшнее выброса метана в шахте.