– Ржаной с гречкой. Печет жена хозяина. Еще манку добавляет. Посетителям нравится.
Уве Клюг снова очутился на улице. И опять надо ехать в другой конец города.
Уже подъезжая к своему VIII-му району, он обругал себя ослом. Сегодня надо обязательно попасть на Восточный вокзал. Через пару дней Циммермана выпишут, и ищи его по городу.
Он решил не откладывать проверку истории Шмутциге до завтра, и выскочил на тротуар.
Ему удалось оказаться на остановке раньше трамвая, идущего к вокзалу.
Вагон заполнили люди, – большинство мрачные, сонные, замерзшие. Трамвайный вагон попался из старых. Желтый, аляповато выкрашенный, со старинно выгнутыми сиденьями, над которыми болтались петли ремней. На стыках трясло так, что если, задумавшись, ослабишь мышцы лица, нижняя челюсть подскакивала к верхней, грозя откусить кончик языка.
Ему повезло. Через две остановки освободилось место у окна, он юркнул туда, удовлетворенно осмотрел улицу с экипажами. Нащупав в кармане вчерашнюю газету Vossische Zeitung, уткнулся в нее, чтобы не видеть лиц пассажиров.
Но, -поневоле, мысли продолжили вращаться вокруг расследования.
Остаток вчерашнего дня старший детектив провел в архиве Управления. Канцелярские столы, картотечные шкафы и настольные штепсельные лампы, – это место всегда наводило на него сон, а уж после бессонной ночи в Ньюколне и подавно. Спасибо ангелу хранителю архива, госпоже Эрике Кралевски.
Директором отдела и главным нотариусом Фрау Кралевски стала после гибели ее мужа в уличной перестрелке. Бывшие солдаты, вооруженные револьверами Люгер Парабеллум, оставшимися в личном пользовании после Мировой войны, грабили лавки, решая продовольственные проблемы. Пауль Кралевски был на хорошем счету, и полиция Берлина перевернула город вверх дном, чтобы найти убийцу. Тот получил пожизненное, а тогдашний комиссар берлинской полиции господин Штурмст решил, что негоже оставлять вдову погибшего на посту смельчака на скромной пенсии, полученной за мужа-полицейского.
Эрика Кралевски работала в архиве почти десяток лет и знала его содержимое, как ингредиенты супа «Айнтопф Пихельштайн», который готовила на выходные.
– Проститутки, – вон там, секция Е. Это относится к Отделу нравов, – сказала она, выслушав периодически зевающего детектива.– Если, само собой, твоя Мими не впутана в расследование более тяжкого преступления. Что касается наци, здесь сложнее. На карточке может быть пометка, – член НСДАП, участник СА, Рот Фронт, или Союз красных фронтовиков, а находиться карточка может в любой группе, – от гомосексуалистов до убийц. Начните с самых поздних.