Скоро появятся утренние бегуны, и человек у тропы привлечёт ненужное внимание. И значит, лучше бы спрятаться, прийти в себя. Ему, конечно, нужна помощь, но преступнику, тем более убийце, она обещана только взамен на свободу. Куда он не спешит, так это в тюрьму.
Там, за спиной, кусты и за ними упавшее дерево. Бедолага знает об этом наверняка. На прошлой неделе он приходил сюда после сумасшедшего рабочего дня – побыть в одиночестве и набраться сил. В детстве бабушка говорила ему, что в лесу люди расстаются с дурным настроением. Маленький Прокл не решался спросить, куда оно потом девается, это плохое настроение. Ему же думалось, будто вся лесная нечисть из сказок и есть оживший итог всего плохого, оставленного людьми. Но то, к чему пришёл он своим детским умом, мальчик оставил при себе, не решаясь высказать – вдруг бабушка будет смеяться. Да ещё чудаком назовёт.
Солнце уже пекло вовсю. Ему как будто было мало той золотой корочки, что покрыла осенний лес. Кажется, ещё чуть-чуть и жёлтая листва почернеет и свернётся, как подгорелый картофель.
Снять пиджак мужчине удалось не сразу. Пуговицы на узких манжетах были крупными, чего не скажешь о петлях. Дрожащим пальцам предстояла тонкая работа. Нетерпение родило злость, и уже с её помощью проклятые пуговицы были оторваны, а пиджак снят и отброшен в сторону. От жары и напряжения недлинные чёрные волосы намокли и слиплись, голова зачесалась.
Жизнь в лесу не прекращается ни на минуту. Каждый его житель – зверь ли, птица или дерево – все занимаются своими делами, наполняя свой дом звуками. Человек приходит в лес насладиться тишиной, но сам того не зная, просто временно сменяет городской гул шорохами природы. И если замереть, то не хватит пальцев руки, чтобы перечислить всё, что услышишь. Но всё это разом стихло, словно поражённое таким кощунством – раздался чуждый этому месту звон. Мужчина почувствовал вибрацию и дотронулся до кармана брюк. Достав надрывающийся телефон, Прокл едва успел заметить имя на экране, как он потемнел. Звон прекратился. Разряженный приборчик полетел в сторону, пополняя собой свалку из пиджака и пакета. «Знаете уже! Да вон они, деньги, здесь. Забирайте».
Встав на одно колено и опершись на палку, Прокл поднялся, не сгибая больной ноги. Рогатина отлично заменила костыль. Мужчина прошёл пару шагов и оглянулся на брошенные вещи, наверняка заметные с тропы. Очень рассеяно и слишком оплошно для человека в положении беглеца. Чёрные туфли больно сдавливали распухшие стопы и очень хотелось разуться, но вещей и без того было много, чтобы добавлять к ним ещё и обувь. За один раз всё не унести, а возвращаться ужас как не хотелось. Убрав телефон в карман брюк и схватив свободной рукой пакет и пиджак, Прокл поковылял в сторону кустов.