- Тарщ командир, - подал голос
устроившийся на своем месте механик-водитель. – Заводить?
- Заводи, - ответил Кобрин, следом
обратившись к радисту:
- Гриша, связь с комбатами и ротными
есть? Добро, передай приказ начать движение.
Подключив при помощи радиста массу,
Цыганков завозился с топливным краном и ручным насосом, повышая
давление в топливной системе. Выключив главный фрикцион, притоптал
педаль подачи топлива и нажал кнопку стартера. Движок подхватил со
второго раза, могуче взревев всеми своими пятистами «лошадками».
Патрубки пыхнули дымом, пронзенным искрами недогоревшего
соляра.
- Готово, - отчитался мехвод, втыкая
передачу. – Можем ехать.
Высунувшись из люка, Кобрин вытянул
руку с желтым сигнальным флажком, что означало «Внимание.
Подготовиться к движению». Убедившись, что комбаты заметили и
отрепетовали команду ротным, несколько раз дернул флажком
вверх-вниз, приказывая строиться в походную колонну. Скомандовал
механику:
- Витя, давай помаленьку вперед.
Пойдем сразу за второй ротой, а «Ворошиловы» пусть следом прут,
авось не отстанут.
Дождавшись своей очереди, «Т-34»
плавно качнулся и начал движение, постепенно набирая скорость.
Сергей оглянулся, убеждаясь, что остальные боевые машины также
тронулись, сбрасывая под гусеницы нарубленную в лесу маскировку и
выстраиваясь в колонну. В башенных люках торчали с поднятыми в руке
флажками командиры танков. Вот и ладненько. Пока все идет
более-менее. Кто-то, разумеется, заглохнет, не проехав и сотни
метров, кто-то отстанет на марше, но это уже ничего не сможет
изменить. Ни для них, ни для немцев. Поскольку возврата не будет.
Теперь только вперед и….
«…и можно без песни», - припомнив
невесть откуда взявшееся в памяти выражение, невесело усмехнулся
про себя капитан. – «Какая уж тут нахрен песня, если впереди бой не
на жизнь, а на смерть? Те, что до войны пели, уже неактуальны,
поскольку «малой кровью» да «на чужой земле» не получилось. А
новые, которые и через двести лет петь будут, еще не написаны. Ни
«смуглянка», ни «бьется в тесной печурке огонь»…».
Спустившись вниз – заряжающий
потянулся, было, к стопору башенного люка, но Кобрин решительно
мотнул головой, - капитан уселся на свое место. Мотало на лесной
грунтовке просто-таки нещадно, и ему понадобилось несколько минут,
чтобы приноровиться к этому. Все оказалось не столь и сложно –
главное ухватиться за что-нибудь неподвижное, и поймать ритм,
слившись с боевой машиной в одно целое.