Много времени стремительная атака не
заняла. Перебив офицеров и унтеров, не слишком успешно пытавшихся
организовать оборону (большинство гитлеровцев даже не успело
добраться до карабинов, а пулемет на командирском броневике
подавили гранатами еще до того, как он успел открыть огонь),
красноармейцы заставили обескураженную столь неожиданным изменением
обстановки обслугу разворачивать двухтонные пушки. Что оказалось, к
удивлению командира разведроты капитана Никифорова, довольно-таки
непростой задачей. А он-то думал, что будет примерно, как с родными
полковушками: навалились разом, развернули с веселым матерком,
воткнули в землю сошники – и пали, сколько влезет…
Пока наводчики колдовали с прицелами,
немцы таскали поближе к гаубицам боеприпасы. О сопротивлении никто
из сотни пленных даже не помышлял – да и какое сопротивление, когда
работать приходится под прицелом двух пулеметов и полудесятка
автоматов? Только дернись – мигом попадешь под перекрестный огонь.
Свободные от присмотра за артиллеристами разведчики оцепили низину
поверху и наскоро окопались, готовясь, возникни такая
необходимость, сдерживать атаку противника до тех пор, пока не
отгремит последний пушечный выстрел. Или пока не закончатся патроны
в магазинах и гранаты в поясных подсумках. Поскольку сдаваться
разведчики не собирались.
Но все было тихо, и разгоряченный
недолгим боем Никифоров понемногу успокоился. Может и сладится все;
получится, как товарищ подполковник задумал… Отстреляются, взорвут
пушки и тягачи с грузовиками, да уйдут тихонечко, как и пришли.
Главное, чтобы связь была, чтоб радисты не напортачили, ни тот, ни
другой. Если вовремя не передадут сигнал комбригу, их родными же
снарядами с землей перемешает (если попадут, конечно, в чем товарищ
подполковник, помнится, сомнения испытывал). Ну, а не будет
нормальной связи с наблюдателем – так далеко не факт, что уже они
свои цели накроют. Что, если так рассудить, даже более обидно…
«Эх, жаль, все-таки, что Федька
Кобрин так не вовремя со своими ребятами сгинул! Очень бы сейчас
его помощь не помешала – толковый разведчик, очень толковый. Когда
его после госпиталя в наш разведбат определили, сколько радости
было – обстрелянный командир, не раз к немцу в гости ходил, одних
только «языков» пять штук лично приволок», - неожиданно подумал
капитан, вспомнив о пропавшем во время рейда в немецкий тыл
товарище. – «Ну, да не стоит заранее хоронить, в нашем деле всякое
бывает, глядишь, и вернутся еще мужики, выберутся…».