Пуле ангел не помеха - страница 3

От всего увиденного Виктора замутило. Он встал с кровати, подошел к окну, открыл сразу обе створки. В помещение ворвалась волна прохладного свежего воздуха. Он вздохнул полной грудью, и слабость отступила. Стоя перед распахнутым окном и стараясь ни о чем не думать, он любовался яркими оранжевыми и желтыми листьями деревьев на фоне бирюзово–синего неба. По парку в сторону Вечного огня двигалась торжественная процессия – молодожены в сопровождении многочисленных друзей и родни. И тут лицо Виктора просветлело. Он вспомнил: все именно так и начиналось. Со свадьбы.

2

С Леонидом встретились около шести вечера около здания районной администрации. Это точно. Портнов, как он и рассчитывал, сам пригласил его в «Дубраву», повел в малый зал. В небольшом, но изящно отделанном холле царил полумрак, свидетельствующий о том, что новых гостей тут не ждут. Дверь слева была плотно закрыта, но оттуда доносились звуки оркестра. Всю правую стену занимал огромный, свисающий с потолка чуть ли не до пола ковер, непонятно зачем здесь оказавшийся и выполняющий неизвестно какую функцию. Леонид открыл дверь слева, и, когда они проходили через большой зал, где в это время широкая свадьба уже вступала в состояние глубокого загула, его окликнул неимоверной толщины усатый господин. Подойдя и по-приятельски приобняв Портнова, он не отпускал его до тех пор, пока тот не согласился принять участие в торжестве. Напрасно Леонид объяснял, что пришел в ресторан не один. Их усадили за один из столиков в стороне от большого общего стола.

Таких столиков, предназначенных, должно быть, для второстепенных гостей, было несколько. За некоторыми из них уже сидели пожилые пары – то ли родители друзей, то ли дальние родственники, которых и не пригласить нельзя, и видеть не хочется. «Ох, уж эта русская свадьба! Наверное, нигде в мире таинство венчания и торжество бракосочетания не умеют превратить в беспощадный запой, в который стремятся втянуть как можно больше народу, – подумал тогда Виктор. – Отбирая по списку тех, кого нужно позвать непременно, родители молодоженов обязательно оказываются перед выбором: или раскошеливаться по самое некуда, или испортить на долгие годы отношения, а то и вовсе расстаться, с теми, кто оказался в числе вычеркнутых».

Это не могло быть случайностью: слишком хорошо все складывалось. На его месте должен был сидеть Валерка Рогов. Так и планировалось с самого начала. Но, когда Виктор доложил полковнику Логвинову, что его активно приглашают на встречу однополчан, где собираются присутствовать и те, кто именно сейчас очень интересуют управление, план решили в корне изменить. Теперь Рогов находился снаружи, во главе группы обеспечения, и Стрельников в ресторане. Он оказался именно там, где ему было нужно и именно в то самое время. Это настораживало и заставляло искать какой-то второй, задний план в происходящем. Но, то так, то эдак оценивая обстановку, Виктор раз за разом приходил к выводу, что по-другому и быть не могло. Скорее всего, Леонид, никогда не отличавшийся широтой натуры, знал о предстоящем торжестве, и рассчитывал на приглашение, намеренно замедлив шаг, когда проходил через свадебный зал. Усатый толстяк, выдававший замуж дочь, не упустил возможности «прогнуться» перед главой местной администрации. И кто бы его осудил за это? Понятно же: кем бы ты ни был, какими бы деньгами ни ворочал, ты – никто, если у тебя нет своего человека, состоящего при власти. Не так, уж, в общем-то давно Виктор был уверен, что пока он воевал, жизнь вокруг должна была круто измениться. Но нет, мир не перевернулся, люди остались продуктом своего, не далеко ушедшего времени, когда любой мало-мальски заметный начальник для тебя всегда желанный друг и званый гость уже потому, что ты от него зависишь. А сейчас тем более. Теперь любой чиновник хорошо понимает, что, если умело пользоваться своим положением, не надо ничего просить. Состоятельные господа сами все принесут, и будут счастливы, если их дары будут благосклонно приняты. Самому же Виктору были совершенно безразличны тонкости этого политеса. Он достаточно близко знал Портнова, знал и то, зачем он его сюда привел. Договориться о встрече с мужиками можно было бы и по телефону, а вот шкурные вопросы быстрее решаются за белой скатертью. Еще полгода назад Леонид закидывал удочку по поводу машины. Ему нужен был «Мерседес». И не потому, что автомобиль этой фирмы стал символом состоятельности и признаком респектабельности. Тут дело было в другом. На такой машине ездил его отец, во время своей службы в Германии, задолго до того, как пала печально знаменитая берлинская стена. Леонид тогда был еще ребенком, но хорошо помнил запах обивки сидений, особый ход «Мерседеса», звук его как-то по-особому мягко урчащего двигателя. Раньше, будучи на виду, он не мог позволить себе такую машину. Само слово «Мерс» в сочетании с должностью вызывало бы ассоциацию с мерзавцем. Теперь, когда стало очевидно, что на следующий срок его не переизберут, он собирался выходить из тени и официально заниматься только бизнесом. У него появлялась возможность воплотить свою давнюю мечту.