– Мы вас поняли, – сказал отец Ромы. – Оставьте нас наедине, пожалуйста.
Кивнув, я поспешно удалилась в свой кабинет. Игорь зашел через несколько секунд.
– Ева, что ты там устроила? Дело не в ваших лицах? Как ты могла такое сказать родственникам пациента?
– Ты же знаешь, что дромомания не появляется на пустом месте. И, если дело в них, мы никогда не сможет его стабилизировать. После лечения он выйдет отсюда, а через несколько месяцев снова окажется здесь.
– Ты не можешь этого знать. – Игорь сел напротив, скрестив руки на груди, видимо, в знак абсолютного несогласия со мной.
– Зато я знаю, что мы должны минимизировать психотравмирующие факторы.
– Считаешь, его родители являются этими факторами? Они же элементарно в шоке, дай им время. Не горячись ты так.
– Меня просто раздражает, что люди вот так берут и ставят на ком-то клеймо. Для них назвать кого-то психом, как моргнуть.
– Ева, делай свою работу и найди в себе силы не трогать остальное. Тебя это не касается.
– Тебе и правда нет дела до этого?
– Мне есть дело до наших пациентов. И мы делаем для них все возможное, ты же знаешь.
– Видимо, мы делаем недостаточно, раз общество до сих пор не признает людей с психическими отклонениями достойными личностями и полноценными членами социума.
– Это сложно, Ева. Мне нужно работать, поговорим в другой раз? – он поднялся с места и направился к двери.
– Ты кому-то расскажешь об этом?
– Несмотря на юный возраст, ты хороший специалист, но не переходи границы, а то лишишься всего этого. Мы мало знакомы, но что-то мне подсказывает, тебе нравится эта работа.
Наши встречи с шестью проходят в комнате, которую Маргарита оборудовала специально для таких собраний. Вместо стульев здесь семь удобных разноцветных пуфиков, расставленных по кругу. Обувь ребята снимают еще на входе, делают несколько шагов по кафелю и оказываются на пушистом коврике. На подоконнике стоят горшки с орхидеями. В углу – небольшой круглый столик. Марго пришлось постараться, чтобы ей выделили деньги на всю эту роскошь, но первое время сюда, кроме нее, никто не приходил. Некоторые пациенты серьезно больны, такие встречи не для них. Другие, напротив, считали себя достаточно здоровыми для подобных мероприятий.
Шестерка собралась не сразу: сначала появилась Даяна, страдающая невротическим расстройством. Она просила называть ее Яной и с удовольствием делилась чувствами и переживаниями. Ей удавалось разрядить обстановку, вывести других на разговор. Я думаю ее можно назвать «мамочкой» шестерки. Чего только стоят разнообразные угощения, которые она специально готовит к каждой встрече. Яна довольно давно посещает наш медико-реабилитационный центр, но у нее, в отличие от некоторых других из шестерки, есть сильная поддержка в виде мужа и пятилетней дочки. Ее болезнь проявляется сенестопатией: девушку беспокоят то жжение в груди, то холод в конечностях, то сильные пульсации в голове. И, тем не менее, Яна ведет активный образ жизни, справляется с обязанностями на работе и дома.