– А можно мне стать инженером? – спросил Вася Текучев, который давно уже ерзал нa стуле и только сейчас решился подать голос.
– Конечно, Вася. Каким инженером ты решил стать?
– Я хочу строить электростанции. Во всех станциях будет светло ночью. Сталь варить можно электричеством…
Сверстники слушают Васю и удивляются: «Откуда он знает все это?» И, как бы поняв, о чем думают товарищи, Вася громко сказал, чтобы все услышали:
– Я у Ленина об этом прочитал.
В детском доме была большая библиотека. Чтение книг было любимым занятием воспитанников. Конечно, до дыр зачитывались книги Фенимора Купера и Жюля Верна.
Но немало было и любителей политических книг. «Манифест Коммунистической партии» Карла Маркса и «Письмо к американским рабочим» Ленина были любимыми брошюрами многих старшеклассников.
Через два года я вернулся в родную станицу, чтобы, завершив семилетнее образование, начать самостоятельную трудовую жизнь.
Станичники приняли меня приветливо и тотчас представили работу. Пасти скот я научился еще раньше, поэтому предложение принять стадо коров меня очень обрадовало. Конечно, я не был старшим пастухом, а был только подпаском, но это меня не смущало. Дядя Никифор доверял мне, поэтому мы с его сыном Федей большей частью пасли стадо самостоятельно.
Хорошо летом в степи. Простор. Небо голубое. Солнце жаркое. Ветер ленивый. Все вокруг звенит, как бубенчики на рысаках, украшенных ради свадьбы Анфисы Меркуловой с Афанасием Меркуловым.
Первые три километра коровы идут бодро и весело. Щипнут тощую травку и дальше, щипнут и дальше. Даром, что парнокопытные, а дело знают: впереди балка, а в балке такое разнотравье, что от одного вида слюнки потекут. И спешат туда рогатые кормилицы так, что мы с Федей едва поспеваем за ними.
На мгновение стадо замирает на месте, очарованное увиденным. Изумрудный ковер, расписанный разноцветными тюльпанами, расстилается под ногами. Он пестрой волной сбегает по склону и, пробежав полтора-два километра, сливается с горизонтом. Красные, желтые, белые, оранжевые, фиолетовые цветы так причудливо чередуются, что невольно подумалось: может быть, и здесь действует разумное начало?
Несколько секунд мы стоим с Федей неподвижно, опершись на чекушки, и любуемся открывшейся картиной. Первым нарушает молчание Федя.
– Сейчас стадо рассредоточится, примет боевой порядок и пойдет в атаку на цветочный рай, – твердо говорит он, явно вызывая меня на спор.