Игра зашла слишком далеко. Думаю, тот, кто называет себя «Харуки», хочет сжечь за моей спиной все мосты, все пути к отступлению.
Вчера он позвонил в необычное для себя время – ещё до полудня.
– Тебя радует моя тактичность? – поинтересовался он первым делом, – Звоню как приличный человек, в одиннадцать часов утра…
– Да уж, – откликнулась я, – Наверное, съел чего-нибудь!
– Ну и юморок у тебя! Как у автослесаря с восемью классами, – рассмеялся Харуки.
– Эй, полегче на поворотах! – осадила я его прыть, – Ты еще за предыдущее хамство не извинился.
– Насчет нерегулярной половой жизни?
– Не все же такие счастливчики, как ты, – игривый тон собеседника задел меня за живое, сразу захотелось ужалить его в ответ, – Трескаешь жинкины борщи да вареники, по ночам ее тискаешь – ну и радуйся! Нечего тут… убогих обижать.
– Да-а? – протяжно удивился Харуки, – Это кто у нас убогий? Уж не ты ли?
– Я, допустим.
– Гомерический хохот я опускаю, – среагировал телефонный мистификатор, но всё же хохотнул, – Тоже мне, страдалица… Буриданова ослица, вот ты кто! В глубоком ступоре раздумий.
– Знаешь, что? – разозлилась я окончательно, – Ты дождешься, пошлю тебя в такую даль, что обратной дороги не найдешь!
– Прости, – собеседник шумно вздохнул, – Но тебе необходимо сделать окончательный выбор. Понимаешь, о чем я?
– Не совсем…
– А мне думается, отлично понимаешь. Просто трусишь. Смелей! Разве не об этом ты мечтала: увидеть мир таким, каков он есть на самом деле?
…Действительно. Тут он прав. Для меня нет ничего слаще какой-нибудь захватывающей дух научной сенсации. Артефакты сводят меня с ума, а свежие гипотезы завораживают настолько, что по нескольку дней я не могу ни думать, ни говорить о чем-либо другом. Всем людям в той или иной степени свойственно любопытство, но мой нездоровый энтузиазм в этом отношении не имеет границ. Будь то жизнеописание Рамзеса Второго, спор Эйнштейна с Бором, история зарождения символизма, – я всюду ищу свои знаки. Как ищут родственную душу, точку опоры, верную дорогу в жизни, так я стараюсь отыскать забытый смысл. Восстанавливаю по крупицам разрушенную неизвестным катаклизмом мозаику…
После слов Харуки я почувствовала, как напрягся позвоночный столб, словно перед прыжком. Нет, определенно во мне есть что-то от хищника…
Короче, отказаться от соблазна я не смогла.