– А мы, как поднялись наверх, так пока и не спускались. Спорили с отцами-монахами на философскую тему. Они могут подтвердить. Позвать?
В это время в корчму вошли улыбающиеся молодожёны.
– Эти вообще, ещё раньше ушли, – махнул в их сторону рукой Игнат Акимыч.
– А что тут случилось? – Спросил молодой.
– Деньги у капитана пропали. – Пояснил Афанасий. Он, скрестив руки на груди, стоял вместе с Минькой у входа возле стены.
Молодой пожал плечами, и они вдвоём направились к лестнице на второй этаж.
Капитана трясло от безысходности и бешенства. Он обвёл зал налитыми кровью глазами. Его взгляд упёрся в Миньку:
– А ну-ка, подойди сюда, малец, – поманил его пальцем капитан. Минька поёжился под его взглядом и осторожно подошёл, – ты здесь постоянно вертелся возле меня. Ты или сам спёр, или видел, кто это сделал.
– Я не вертелся, а столы протирал, – начал было Минька, но накопившееся в капитане бешенство, наконец, прорвалось.
– Не ври мне, щенок! – Он сгрёб огромной пятернёй Миньку за рубаху, легко поднял его, как котёнка, и с размаху швырнул в угол.
– Ты что творишь! – Афанасий сжал кулаки и шагнул к офицеру. Но тут взгляд его зацепился за Миньку. Тот лежал возле стены с раскинутыми руками и ногами, неестественно вывернутой головой. Его широко распахнутые глаза, не мигая, смотрели куда-то вдаль.
– Минька! – Афанасий одним прыжком оказался возле ребёнка, упал на колени и осторожно приподнял худенькое тельце. Из рассеченной кожи на виске толчками вытекала струйка крови.
Афанасий достаточно насмотрелся на убитых и раненых, чтобы сразу всё понять. Но душа старого солдата отказывалась верить очевидному.
– Минька! Минечка! Родненький! – Афанасий прижался ухом к Минькиной груди, замер на какое-то мгновение, потом осторожно положил тело на пол, выпрямился и повернулся к капитану. – Ты же убил его!
Афанасий сжал кулаки, но тут, словно что-то в нём надломилось. Он сделал шаг в сторону, сел на скамью, низко наклонил голову и обхватил её руками, пытаясь скрыть набежавшие слёзы.
Громко заголосила Марта. Игнат Акимыч одновременно с капралом подошли к Минькиному телу и вгляделись. Капрал повернулся к капитану и развёл руками.
– Как убил? – До одурманенного мозга офицера медленно доходил смысл произошедшего. – Я… я же не хотел… – он растерянно обвёл взглядом зал. Отчаяние и безысходность с новой силой обрушились на него.