«Они искали письма», – произнес он. – «И не нашли».
«Но почему же ты решил вернуться? Твоя мать хоть знает, что ты жив?»
«Знает. Я приехал, довез Прошу, подлечился чуть-чуть… А сам поехал назад. Потому что знал, что эти письма крайне важны… И они у вас. А до вас могут добраться…»
«Я очень тебе признателен за беспокойство, но уверяю тебя, мне бы ничего не сделали», – произнес Кристоф.
Рибопьер в ответ покачал головой.
«Вам бы сделали много хуже, Ваше Сиятельство», – тихо произнес он. – «И да, прошу вас, не выпускайте вашу прекрасную супругу гулять в одиночестве. Даже с горничной… Лучше приставьте к ней трех крепких человек, не менее».
Кристоф не выпускал из рук зеленую папку, в которой содержался, по словам Рибопьера, некий донос на него. Даже не посмотрел, что внутри – так его озаботил рассказ подчиненного. Пока он понял только одно – Амалии зачем-то нужны были письма ее сестры к князю Чарторыйскому. Неужто она хотела интриговать против императрицы? Принцесса находилась «в гостях» уже второй год, и с сестрой в свете была неразлучна. Елизавета даже приободрилась заметно, стала вести себя увереннее и жизнерадостнее. Возможно, именно благодаря влиянию и поддержке Амалии императрица смогла так твердо, уверенно и несгибаемо действовать во время несчастных событий 12 марта. Скорее всего, Елизавета доверяла сестре все, о чем говорила в своих письмах. И та решила обернуть доверие против нее самой. Поэтому нужны были доказательства на бумаге. Отсюда и началась охота за несчастным Рибопьером.
«Не тревожься», – проговорил граф Ливен. – «А тебе все же поединок сослужил плохую службу… Все девицы и дамы, вплоть до самых высокорожденных, воспылали неумеренным сочувствием к твоей судьбе. Вот так и вышло. Упреки от принцессы Амалии за неподобающее поведение моей жены я уже получал лично».
«Я сам не рад, что все вылезло на публику», – вздохнул Саша. – «Из-за этого меня стало проще найти. Ну и отбиться я не смог».
«Никто не может отбиться, когда на тебя нападают те, кто умеет убивать», – заверил его Кристоф. – «Ну а что касается писем… Говорят, князь Чарторыйский – благородный человек».
Рибопьер посмотрел на него изумленно.
«Говорят», – повторил Кристоф. – «Я не имею чести его близко знать. Кстати, откуда вы взяли донос на меня?»
«Его автор – покойный граф Талызин», – проговорил Рибопьер. – «Там о нас всех говорится…»