– Садись, Машенька, – ласково позвала Валентина Макаровна, – пображничаем.
«От выпивки не отказываться!» – обречённо вздохнув, Мэри смотрела, как свекровь наливает ей розоватую жидкость. Она взяла стакан аккуратно двумя руками, понюхала. Чарующий аромат вишни перебивал все остальные запахи, и Мэри осторожно попробовала.
К её удивлению, это не было таким крепким напитком, как она ожидала, так что женщина глотнула уже смело и даже улыбнулась, наслаждаясь мягким теплом, расходящимся по телу.
Стояли самые жаркие часы дня, хотелось так и сидеть просто глядя в пустоту, ни о чём не думая. Даже куры куда-то попрятались.
– А наши когда вернуться должны? – спросила Мэри, борясь с дрёмой.
– Дак к вечеру, небось, только.
– Простите меня, Валентина Макаровна, – выдавила Мэри, – за утреннее-то…
– Да ну её! – Бабка махнула рукой. – Спасибо за подарок-то. Знаешь, любопытно было. Ну, чё там свекрухе привозят: платок, посуду? А твой приборчик мне сердце растопил.
– Валентина Макаровна, – Мэри сама почувствовала слёзы в глазах, – просто на уроках труда (подобрала Мэри российский аналог) я видела, как наша… учительница… мучается, вдевая нитку в иголку. Ну, я и подумала…
– Уж обновила утречком, – рассмеялась пожилая женщина. – Нет, так и надо Шурке, хорошо ты ей яйцами запустила! Тварь такая, вот ведь, змея, знает, чем поддеть!
Она снова налила себе, а Мэри сидела, зажав свой стакан в ладонях.
– Все детки Богом даются, а про Глебку – вообще история отдельная, – Валентина Макаровна говорила, не глядя на невестку.
– Девки мои почти подряд народились, а там, как отрезало! Ну, что уж есть, этих бы поднять да уследить. Старшая уже школу кончила, а Любке, младшенькой, двенадцать было. Мой Олежек с другом на пару в Город поехали, там дачу строили. Директорше фабрики. Вот друг-то вернулся, а Олег мой – нет.
Она замолчала. У Мэри просто сердце остановилось.
– Дружок-то его через пару дней пришёл – бух на колени! «Лучше уж я скажу, чем кто-то, – говорит. – Остался твой Олег там, с директоршей».
Она опять выпила и продолжила со вздохом.
– Я зубы сжала, ходила да головы не опускала! Хоть в меня и пальцами тыкали, да такого наслушалась, что ночью уткнусь бывало в подушку и вою, благо у девок спаленка своя.
– А месяц спустя – вот он здесь, здрасьте! Рыдает: «Валенька! Валенька!»