Однако курившие на баке противолодочного корабля так не посчитали. До того индифферентные и скучные, они вдруг ожили. Когда раздался зубоскальский смех, Юрка понял, что опростоволосился.
– Ну как? На лысине боцмана сладко сидится?
– Знамо дело, кайф!
– Не каждому дано…
– Да ты сиди, сиди! Раз сел, значит, боцмана не боишься! Молодец!
– А чё его бояться? Он же не чёрт какой страшенный? Оченно симпатичный «сундук»…
– Особливо, в субботу вечером, когда на корабль из города на бровях дрейфует!
– Или храпит зубами к стенке!
Не поняв, что к чему и причём тут боцман с лысиной, Юрка лихорадочно соображал, пытаясь уяснить суть совершённого косяка. Он оглянулся на злополучный железный пенёк, словно от него желая получить вразумительный ответ. Железяка предательски помалкивала, мол, попался – отдувайся теперь сам, при этом по-прежнему приманивая очередную жертву удобной шляпкой. На противоположном борту корабля находилось такое же нехитрое устройство. « А ведь на нём никто не сидит, вопреки флотскому закону «лучше сидеть, чем стоять и лучше лежать, чем сидеть», значит, – осенило Юрку, – на него почему-то нельзя садиться. А почему? Да какая разница – нельзя и всё тут». Оживлённый гомон на баке не стихал. «Ничего, пусть подурачатся. В конце концов, на корабле я второй день и имею право на ошибку. Потешатся и забудут, – рассудил Юрка и приветливо заулыбался в ответ, памятуя, что по улыбающемуся лицу сердитый кулак не бьёт».
И всё бы то, но в этот момент, когда инцидент был почти исчерпан, на баке появляется ещё одна фигура. И, судя по тому, что все разом стихли, фигура серьёзная. Сцена вторая – те же и некто. Это для Юрки «некто», для остальных же – лёгок на помине – боцман противолодочного корабля мичман Кудин собственной персоной.
Скверно ещё было то, что, поднимаясь по вертикальному трапу в открытый палубный люк, он кое-что услышал, а может быть и всё.
– Что за шум, а драки нету? – и между делом, – Так! Кто чинарики за борт бросает?
– А никто и не бросает, таарищ мичман…
– А вон, едрёна корень, что болтается за бортом? Ихтияндр там, что ли, «Ватрой» перекурил и нырнул на дно чаи гонять?
Это у мичмана на почве давешнего просмотра в кубрике «Человека-амфибии».
– Да то не наш, со стороны подгрёб, зараза…
– Боевой пловец! Ха-ха-ха!
– И кто эт там такой разговорчивый, как я побачу? Никак Броня? Так и есть! Вин самый! Старший матрос Бронштейн, наиразУмнийший матрос в противолодочной бригаде, а может быть, и на всём флоте! Погутарь-ка с моей ж..пой, она дюже любит за жизнь философии разводить, особливо, если кок…