Родителей своих Муркалюшка не знала.
Даже не предполагала, что они когда-либо были.
Правда, Федосыч намекал, что мать, может, где-то и имеется, а про отца сказал так:
– Одуванчиковой был породы. На него дунули, а он плюнул. И вот – Муркалюшка.
И Макс долго недоумевал, внучка-то она ему по сыну или по дочери.
С Муркалюшкой у него сочинилось любовное приключение.
Но это еще по первоприездью.
То есть, когда он едва появился в этом дворе на предмет организации тут жительства.
Он не сразу понял, что в ней погибла великая актриса. Ибо Муркалюшка так мастерски разыграла подвернутость ноги с последующей, почти безнадежной на какое-либо выздоровление хромотой, что этого дива хватило бы до окончания учебы в институте.
Но Муркалюшка, когда он ее пыхтя и отдуваясь, доволок до дома, вдруг выпорхнула из его объятий, прошлась как ни в чем ни бывало туда-сюда и сказала:
– Ну что ж, ты мне подходишь.
– В каком смысле? – поинтересовался он.
– В том, что я уже было разочаровалась в мужчинах, что уже исчезли способные носить девушек на руках. Оказывается, нет. И я рада такому своему заблуждению.
И протянула руку для знакомства.
А на второй день – это было воскресенье – они оказались в лесу.
Роща, соскелетенная еще по осени, обезлиственными тоще смотрелась на фоне двух роскошных барских усадеб, обсадивших себя со всех сторон хвойными напушами.
– Ты единственный на моей памяти Безрукий Демон, – смеясь, называла она его, намекая, что за все время, что они были в уединении, он ни разу не попытался исследовать ее на ощупь, пользуясь только пустыми, как намеки на что-то значительное, жестами.
Макс смущался, но продолжал вести себя с прежней застенчивостью.
Хотя в обыкновенной, светской, можно сказать, общительности, он поднаторел, и мог войти в любой дом без особого мондража.
Но лесное уединение… Где к тому же все просматривается на многие метры в разные стороны…
Так они не спарились, как могло быть подумано спервоначалу.
Больше того, Муркалюшка неожиданно спросила:
– А ты знаешь, что такое сомати?
– В общих чертах, – соврал он, поскольку понятия не имел о чем, собственно, речь.
Про себя же он отметил, что лжи способствуют три обстоятельства.
Первое – уединение с женщиной.
Второе – природа, не умеющая скрывать своего превосходства над человеком.
И третье – запах хвои.