Наступила ночь. Буря то усиливалась, то слабла. «Кара» описывала всевозможные кульбиты в бурлящей и пенящейся воде. После пережитой катастрофы, Диану страшила даже малейшая качка.
– Господи, помоги, – шептала она. – Защити от всех бед и напастей.
Она вспомнила нежные объятия капитана. В её душе была уверенность, что он не хотел её обидеть. Но, что если она ошибается. По рассказам Джавада она видела грубого и безжалостного пирата, хитрого и расчётливого шпиона. Но внутри него таится кто-то другой, и этот кто-то глядит с надеждой и грёзами в прошлое, и со страхом в будущее, чтобы его хозяин не совершил грех ещё ужаснее.
Мысли Дианы прервал выстрел, она вскочила с диванчика и подошла к двери, прислушиваясь, что происходит наверху. Вскоре прозвучали ещё два выстрела. Потом ещё. Сердце Дианы забилось, предчувствуя беду.
За дверью прозвучал едва уловимый шорох, а потом раздался лёгкий стук. Девушка отскочила, произнеся испуганным голосом:
– Кто там?
– Это я, Джавад, – зашептали за дверью. – Откройте мадемуазель.
Диана с трепетом отодвинула щеколду. В каюту влетел Джавад и снова запер дверь.
– Что происходит? – спросила она.
– Несколько моряков устроили бунт на корабле. Они убили троих, что не хотели переходить на их сторону и грозились донести капитану.
– Боже, – ахнула она.
– Одного капитан пристрелил, второго Герман выбросил за борт. Двоих удалось поймать, их связали и заперли в трюме. Осталось трое – двое из них ранены, но не серьёзно, а третий – живучая зараза, он побывал в таких сражениях, из которых просто чудом выживал – это Марк, одноглазый.
Диана вспомнила этого невзрачного типа, который постоянно бросал на неё подозрительные ухмыляющиеся взгляды. Он напоминал ей одного старого полуслепого старика из детства, он жил один, на краю рыбачьего посёлка и был настолько нелюдим, что все дети его боялись, говорили, что он был злобным пиратом.