Посылал к ней сук падших в белых хламидах,
Чтобы те у её окна поливали кусты чёрных роз.
Смотрел издали на спящую, а душила обида,
Вытекала из глаз его струйкой кровавых слёз.
И не видел никто, как клокочет огромное сердце,
Как вздымает спину горбатую бушующий Асмодей.
Он готов до костей перед тем распятьем раздеться,
Только чтоб провести одну нежную ночь с ней.
И решился. Ворвался в окно сквозняками,
Одеяло сорвал с постели одним движением.
Скользил под сорочкой пылающими руками
Пред полным стана любимого обнажением.
А когда предстала она голая перед ним, рыдал.
Шептала она молитву и крестилась тремя перстами.
Вынул из груди своё сердце и в руку ей дал.
– Любимая, эта пропасть всегда будет между нами. —
Смотрела она и молчала, билось сердце ещё в руке.
Он сгорал перед ней, дымились уже ключицы.
Надо сказать хоть что-то, но сухо на девственном языке,
А демон уже смыкал от боли свои ресницы.
Смотрела она как пылал он до пепла, серого праха.
Тогда она сердце тоже швырнула в тот костёр…
Представил всю эту сцену Асмодей и послал всё на хуй,
Чихнул и залпом огня дом этой девушки с планеты стёр.
Клубника
Замороженная клубника, крошки горького шоколада,
Лоскуты прошлогоднего лета, дары солнечного полотна,
Осыпающаяся под одеяло заоконных пейзажей прохлада,
Послевкусие полной безвкусицы в одиночной камере сна.
Нелюбовь
Абсолютная пустота вокруг твоего дома.
Поступь уверенная размеренная
в видимости твоего телефона.
Вокруг стаями неосязаемые, незримые, непобедимые…
Те что не сумели стать важными, абсолютными, неоспоримыми.
С дивана сползают чёрные под таким освещением тело моё и кровь,
И корчится на белой простыне жаждущая отмщения сама собой раненая нелюбовь.
Пустота квадратом бьёт от потолка в пол и я начинаю слышать, как наступает смерть.
Медленно, как бы давая насладиться моментом, расставляет вокруг зеркала, что бы можно было смотреть.
Одиночество, что раньше казалось тягостным таким чувством, вызывало лёгкую тошноту,
Теперь в зеркалах направленных на меня превращается в созданную из меня же самой толпу…
И это толпа неподвижно одинаково лежит в неестественных позах на самом краю твоего экрана…
Я закрываю глаза я больше не испытываю никакой нелюбви, а смерть наклоняется и говорит :
«Рано. Тебе ещё рано. Жди.»
Hi
Листаю жизнь
Балкон. Декабрь. Рассвет.