Сирень цвела в палисаднике, вздымая пахучие, пышные грозди, молодая зелень черемухи блестела под солнцем, желтые цветы одуванчика светили у забора, в серебряной росе лежала трава – весенний час. Мохнатые шмели и пчелы гудели возле цветов.
Дочь с матерью переглянулись, и почудилось той и другой, что нынешнего утра будто и не было. Не было испуга, горечи, боли, мазутных полос на воротах – все вроде сон. А есть лишь это утро весеннее с цветущей сиренью да голубым забором, с миром в душе.
– Мама, я схожу к Фетисовым, – сказала дочь. – А ты не переживай. Может, никто и не видел.
– Иди, иди. Мои слова перекажи, чтоб не беспокоились.
Ольга осталась одна. В старой кухне досиживала на гнезде последняя гусыня. По всему было видать, что гусят она не выведет.
– Сколь кружилась с этим дураком, а толку. Ежели не выведешь, враз голову отсеку, – пообещала ей.
Старая кухня была тесной, да еще свекрови пожитки здесь сохранились: сундук, всякое тряпье, пучки сухих трав. Обычно в этой кухне стирали да купались. А сейчас – не повернись.
Ольга решила порядок навести: вытянула на двор сундук, старые скамейки, прялку. Бабкины травы выбросила в огород, чтобы потом пожечь. Ольга дело делала, но ждала Михаила. Он должен был приехать с какой-нибудь вестью, ведь обещал напрямую поговорить с женой.
Со своего двора, через калитку, пришла соседка.
– Приехали. Я утром глянула – дома. Ну, слава богу, и побегла на дойку. Потом, гляжу, красишь.
– Свадьба заходит, – объяснила Ольга. – Приедут невесту забирать, вот готовимся.
Соседка будто поверила, крашеный забор похвалила.
Поговорили о хуторских новостях, о Москве.
А когда соседка ушла, послышался голос машины, все ближе и ближе. Машина была не Мишина, но как знать: может, он на чужой приехал. Ольга пошла к воротам.
Машина подъехала к дому и встала. Встала и Ольга возле ворот, ожидая. Но из кабины вышел не Михаил, а баба Куля, свекровь. Лишь ее тут не хватало.
С батожком в руках старуха вылезла из машины, поправила платок на голове, по сторонам огляделась. Шофер громко сказал:
– Зараз подъеду, бабаня. Ты тут шевелись.
Баба Куля согласно кивнула.
Во двор войдя, она поклонилась родному дому ли, Ольге:
– Здорово живете. Вот приехала.
– За каким делом? – холодно спросила Ольга. – Или на провед?
– Я, доча…
– Я тебе – не дочь, – отрезала Ольга. – Ты мне – чужая тетка.