В Потапе чувствовалась сила. Не просто физическая, хотя девушка не сомневалась, что физически он очень крепкий. Под пальто, кожаной курткой и жилетами скрывалось натренированное тело. Гибкое и сильное. Как у тайских боксеров, у которых нет ни единого лишнего грамма веса. Тело, состоящее из мышц и сухожилий. Натренированное. Почему-то тело Потапа она воспринимала именно таким.
– Ты не ответила на вопрос, Есения, – сказал мужчина, мазнув по ней недовольным взглядом.
Яся нахмурилась, занервничав сильнее.
Вопрос… О чем он, черт побери?
– Тебя интересуют факты обо мне? – решилась она на уточнение.
– Совершенно верно. Дай мне то, что позволит тебе продолжить учиться.
Боже. Боже. Аритмия зашкаливала.
Есения медленно кивнула.
– Начиная с восьмого класса я участвовала во всех олимпиадах…
Она говорила и говорила, ее прорвало. Давно она о себе столько интересного не рассказывала. В голове всплыли какие-то даты, цифры. Награды. Она даже несколько раз ввернула замысловатые формулы, чтобы уж наверняка.
– Я хочу учиться в Каянском. Дайте мне шанс…
Она не заметила, как он остановился у учебного корпуса. И, видимо, уже некоторое время они стояли. Есения недоуменно оглянулась по сторонам.
– Мы уже приехали, да?
– Да.
И все. Больше ни слова.
Яся поймала себя на том, что пытливо всматривается в лицо Мазурова. Почему мужчина молчит? Почему ничего не говорит на ее пламенную речь?
О которой она уже начинала жалеть.
Для чего она распылялась? В груди засвербело с новой силой, сердце заныло от разочарования и боли. Чтобы сдержаться и не ляпнуть что-нибудь едкое вслух, Яся втянула в себя нижнюю губу. Дура она. Вот кто. Решила, что раз Мазуров за ней заехал с утра, то ему интересны ее достижения в плане учебы.
– Я принимала участие в трех экспериментах. – И все-таки слова сорвались с губ.
Она почти сразу пожалела о сказанном. Хватит «презентаций» с нее.
Потап сидел, повернувшись к ней. Когда он занял такую позу, ее мозг тоже не отпечатал. А это плохо! Очень. Она привыкла замечать действия людей, особенно противоположного пола. Годы в детдоме научили.
Детдом у них был относительно положительным. Не беспредельным – так точно. Заведующая – безграничное ей спасибо за это – следила за порядком денно и нощно. Нещадно наказывала тех, кто беспределил, и даже переводила их в другие дома. Строгая тетка, но другая бы не выдержала в их системе или махнула рукой, как делало большинство.