Через полтора месяца вышел Денисыч из больницы, полный вроде, да такой же белый… Тихонько ходил по двору, с газеткой. Сядет, почитает. Встанет, походит. Опять сядет. Вся жизнь. Инфаркт – шутка что ль?
До пенсии оставалось ему два года, жалко было Степану Степанычу Мишку – сосед, да какой! – за двадцать восемь лет хоть слово б плохое или ещё что. Ну жёны шумели иногда пустяшно, да детишки-пацаны во дворе кулачились, и то без фингалов… Лодку на паях когда-то покупали – вот какие соседи были. Когда Мишка вниз, в отдельную, переезжал, и рад был Степан Степаныч за друга, и грустил немного. Понятно, что своё есть своё, плохо что ль, если Мишкина комната им отошла хоть к старости лет, но грустил. То на кухне посиживали зимами, рачницы плели, то, ближе уж, телевизор осваивали. А теперь и рядом, вроде, да не каждый раз зайдёшь. Сыны вымахали, Мишкин Борька женился, внука ждут.
Отошёл Мишка тогда быстро. Даже покуривать стал, но жена ему дымину эту в момент перекрыла. Потом чудить начал.
Выходит как-то Степан Степаныч на балкон – рано, в седьмом утра, – а внизу у подъезда Мишка присядает, и бодро так. «Ты чё, – тому, – опять в больницу просишься? Тебе сейчас степенно, как профессору, ходить надо, а ты, как Колька наш, прыгаешь». – «Зайди, – в ответ, – ко мне, Стёпа, объясню я тебе вкратце, чего ты ещё не понимаешь, по образованию своему, музыкально-тракторному…» – «Тоже мне, специалист, арбузо-литейщик…» – обиделся Степан Степаныч, но через полчаса зашёл.
Мишка крякал в ванной, вышел взъерошенный, без майки. Жена Аня чистила на кухне картошку, не без удовольствия поглядывая на мужа.
– На вот, ознакомься, – сунул Мишка Степану Степанычу какие-то бумажки.
Оказались они вырезкой из журнала и назывались «Бегом от болезней». В общем, физкультура.
– И когда побежишь, далёко ли? – сняв очки не без ехидцы спросил Степан Степаныч.
– А вот для начала поупражняюсь во дворе, а потом побегу. Хочешь на пару, подключайся, пока не поздно.
– Мне, Миша, только из кухни в гальюн бегать, и то при экстренном случае, а то лучше пешочком. – Аня прыснула. – Я лучше у тебя тренером буду. Как же спортсмену без тренера? С носилками присяду где-нибудь рядышком, а ты бегай себе, бегай… Только далеко от телефон-автомата не убегай, пригодится, не дай бог.
Шутка шуткой, но Михаил Денисыч бегал уже четыре месяца и не помирал. Потощей стал, издали вроде подлинней, даже говорить побыстрее начал. Раньше – прикурит, покахикает, потом уж: «Ну что, Стёпа… Скоро Кольку женишь? Пора…»