Сефора не хотела ехать на бал к Хедли; она решительно объявила об этом матери.
– Дорогая моя, с твоей стороны вполне естественно нервничать, а после событий прошлой недели по-другому и нельзя, но невозможно вечно отсиживаться дома! Пяти дней вполне достаточно. Там рядом с тобой будут Ричард и Мария и мы с твоим отцом – на тот случай, если у кого-то хватит глупости отпустить непочтительное замечание. Не сомневайся, мы разберемся с наглецами!
Хотя слова матери показались ей совершенно разумными, Сефора впервые в жизни не была уверена в том, что все снова будет в порядке. Она либо постоянно была в слезах, либо чувствовала такую усталость, какой не знала никогда в жизни. Врач, которого к ней пригласила мама, заверил Сефору, что она поправится «только общаясь с людьми и принимая участие в светских мероприятиях».
Его слова ужасно рассмешили Марию; даже Се-фора впервые за несколько дней улыбнулась. Однако вечером, примеряя новое платье лимонного цвета с рюшами на рукавах и шелковым лифом, она чувствовала рассеянность и головокружение.
Лодыжка зажила, и она почти не замечала боли. Правда, доктор велел ей не снимать повязку еще несколько дней. Ричард подарил ей комплект из сережек и браслета, чтобы она надела их на сегодняшний бал. Жених выражал надежду, что подарок поднимет ей настроение.
Настроение не поднималось. Сефора испытывала только неловкость и боялась, что бриллианты – взятка за его… что?
Она поняла, что не выносит прикосновений Ричарда, пусть даже нежных или нечаянных. Она не могла смотреть ему в глаза, боясь, что он увидит в ней искру осуждения. Трус! Самозванец… Он не смог и не захотел ее спасти.
Сефора уговаривала себя: она несправедлива. Подобно многим представителям светского общества, Ричард не умеет плавать. После происшествия он, как мог, старался, чтобы невеста поскорее исцелилась и была счастлива. Каждый день ей приносили от него огромные букеты роз. Теперь аромат роз навсегда будет связан у нее с тем ужасным 2 С. Джеймс «Надежды леди Коннот» днем… Сефора решила, что будет ненавидеть запах роз до конца своих дней!
«До конца своих дней»… Вот главное. Она была на волосок от смерти и никак не могла с этим смириться. Правда, она еще живет – дышит, ест, спит, ходит.
И все же… она не живет.
Она как будто по-прежнему под водой, скованная тяжелой одеждой, в темноте… и в ожидании смерти.