Полина – городская, она приезжала в деревню только летом. Я же жила с мамой и бабушкой тут с самого детства. У нас с Полиной панамки были одинаковые. Так мы и познакомились, потому что каждая из нас считала свою панамку лучшим, что было в жизни.
– Машк, ты же помнишь, что завтра меня увозят?
– Помню. Я так не хочу, чтобы ты уезжала.
– Я тоже не хочу, но родители говорят, что скоро в школу.
– Да, мне тоже… там мальчишки будут.
– Фу-у-у-у-у.
– Бэ-э-э-э-э, ненавижу мальчишек!
– И я. Глупые они все, один меня в пруд толкнул вчера, я так плакала.
– Давай пообещаем друг другу всегда-всегда дружить и оставаться лучшими подружками? Что бы ни случилось! А если вдруг что-то случится, то чтобы вот так сидеть тут и болтать ножками в воде, а?
Мы крепко обнялись и обменялись панамками. На самом деле они отличались. На моей были бабочки, а на её – ёжики с яблочками. Эта панамка и те воспоминания остались чуть ли не единственным спасением в холодную осень, снежную зиму и мерзкую деревенскую весну.
С наступлением летних каникул я дежурила у окна нашего старого дома, прижав нос к стеклу. Сидела так целый день: ждала. Я хотела её увидеть раньше, чем она меня, когда их машина появится на холме и потом спустится к нам в деревню. Но Полина всё не приезжала. Ни в июне, ни в июле, ни даже в конце августа. Мама меня утешала: кормила клубникой с молоком, делала любимые гренки, но мне было всё равно, я хотела прыгать с Полиной в пруд и делиться с ней самыми сокровенными секретами. Ведь мне тоже нравился тот мальчик Никита, который таскал мой портфель каждый день домой из школы. И понять меня могла только она.
Мы оканчивали одиннадцатый класс и с тем Никитой собирались переезжать в город поступать в институт. Он знал про моё любимое место и отвёл меня туда. Сняв туфли, я опустила ноги в цветущий пруд. Тут уже никто не купался, кроме жаб и рыб. Мы сидели какое-то время молча, я вспоминала Полину: как мы тут на песке строили дом нашей мечты, а вон там воровали малину. Столько лет прошло, а я всё ещё злилась на неё за то, что она тогда уехала и не вернулась. Никита пошёл домой, а я осталась сидеть и бросала в воду камни: хотела избавиться от злости, чтобы уехать отсюда без тяжёлых воспоминаний. Я не заметила, как кто-то сел рядом.
– Машк, ты совсем не изменилась!