Так, например, бывшим учителем математики – да-да, школьным учителем, кумиром октябрят и волооких семиклассниц, – была изобретена система пари по договоренности, жертвой которой как раз и стал осторожный Лаврентий Николаевич.
Сквозь вертящиеся лотерейные барабаны Валдомиро виделся ему каким-то фантастическим существом, совсем не мотыльком, но кентавром, с приятным, вполне человеческим лицом и с телом горячего как огонь орловского рысака, летящего по гравию ипподрома и железными подковами высекающего искры, червонцы и сиреневые четвертные билеты. Он ставил на кентавра вот уже почти год, и на каждый рубль, выигранный Валдомиро, оборотистому и инициативному лотерейщику приходилось два.
Валдомиро вышел из стеклянных дверей и на миг зажмурил глаза. Солнце летело в зенит, и день разгорался. Тени заметно укоротились, асфальт стал зыбок, бензиновая гарь вытеснила свежие утренние ароматы с рыночной площади и прилежащих улочек.
Но ничего этого наш герой заметить не успел: обнимая левой рукой длинные стебли королевских бутонов, обернутые хрустящим целлофаном, а правой удерживая на отлете благоухающий дюшесами и порядочно раздутый портфель, он торопился к набережной, где согласно договоренности у фонтана «Девичий хоровод» его должны были ожидать Георгий Валентинович Листопад и мейстерзингер Витюнчик.
Складный молодой человек спешил по срочнейшим делам. Спешил, поспешал, летел – стремительно! – и на полном скаку вдруг осадил. Валдомиро потоптался на месте и, повинуясь наитию, вернулся несколько назад, к витрине крошечного магазинчика, расположившегося под вывеской «Умелые руки». Ощущая непонятное беспокойство, Валдомиро окинул взглядом выставленную для обозрения кучу инструментального хлама – отвертки, отверточки, драчевый напильник, черный как сажа молоток, какую-то ужасную пружину, щипцы, тоже ужасные (быстрая волна мурашек прокатилась между лопатками Валдомиро при взгляде на эти щипцы), крошечные тисочки, уровень с воздушным пузырем под мутным стеклышком… и сердце нашего героя подпрыгнуло в грудной клетке и запело. Пролетели в голове Валдомиро какие-то слова, обрывки фраз, фразы, и среди них одна, сказанная полным всемерного уважения голосом Георгия Валентиновича Листопада: «Большое дело – иметь художественный вкус!..» Сам собой нафантазировался путаный монолог: о срочных правительственных заказах, резных панно из благородного палисандра. Об авторских гонорарах.