Но здесь, в самом центре старого города, жить можно – если умеешь уживаться с крысами.
Два года уже… Привык.
А теперь, похоже, придется куда-то перебираться.
Только куда? Питер? Екатеринбург? Новосибирск? Во всех крупных городах водятся модифицированные крысы, но потеснить людей всерьез, а тем более начисто выдавить из центра – такое только в Москве.
В других городах крысоловы не будут в той же цене, что здесь… Да и не спасет переезд в другой город от гэбушников. Эти вездесущи, как тараканы…
И ведь это еще половина дела. Меньшая.
Потому что еще есть Арни, которому так легко в другом городе не затеряться…
Тогда что?
В принципе, можно рискнуть – и остаться. Просто затаиться. До осени. Потому что ничего у этого Рубакова не выйдет, конечно же. Не может выйти. Когда после рейдов в центр города, а особенно после штурмов Кремля, которые опять будут безуспешными, – когда после всего этого пойдут десятками цинковые гробы, но крысы все равно обрушатся на пригороды, – полетят, ох, полетят головы в Комитете Генетической Безопасности.
И неопытный в подковерных битвах Рубаков окажется крайним. Опытные тыловые крысы повесят на него, упрямого и прямолинейного быка, всех дохлых собак. А на его место назначат опять какого-то хитрого лиса, вроде того, каким был Рыжов…
И все станет по-прежнему. И можно будет вынырнуть. И может быть, если очень повезет, жить даже станет легче. Если за это время домашний архив Рыжова так и не всплывет… Может быть, Крысолова даже перестанут доить.
Но это все – если удастся затаиться. И если Рубакова к концу лета снимут. И если после его снятия личный архив Рыжова не попадет в руги какого-то тупого служаки, который продолжит линию Рубакова. Если, если, если… Одни «если».
Да и на полгода залечь на дно не так-то просто – здесь, в Москве, под носом у головного офиса КГБ, расположенного в северо-восточном пригороде в каких-то шестидесяти километрах отсюда.
– Ыва! – потребовал Серый, протягивая лапы к турке с закипающим кофе. Его широкие ноздри ходили ходуном.
– Что, кофе любишь?
Только нельзя ведь ему горячее. Обожжется с непривычки. Или прежний хозяин приучил его к обжигающему, только закипевшему крепкому кофе?..
Нет, лучше не рисковать. Стас отбил шаловливые ручонки, тянувшиеся к турке, ногой отстранил Серого от плиты. Отлил в стакан чуть-чуть кофе, бросил туда кубик рафинада, размешал, добавил холодной воды.