На следующее утро, нежась в кроватке со своим серым котом, обнаружила, что вебинар перенесли на воскресенье. «Нет, значит, нужно послушать обязательно!» – уже улыбаясь, пролепетала я. И вот, сидя в уютном «Старбаксе» с кружкой латте декаф на соевом молоке в одной руке и телефоном, вещающим голосом Елизаветы Бабановой, в другой, понимаю, что со мной всё в порядке. Что я и есть тот пингвин в джунглях, приведённый в пример, или обезьянка на Южном полюсе (второй вариант мне больше по душе, я же теплолюбивое существо). Обезьянка рождена для жизни в джунглях, у неё и тело особое – для лазанья по деревьям в поисках бананов, а не ловли рыбы в океане. Посади её на ледник – она не выживет. А если и выживет, то будет несчастна.
Мораль сей басни такова: у каждого из нас есть свой идеальный ареал, в котором мы будем успешны и счастливы. Не нужно пытаться полюбить то, что не любишь, и приспосабливаться к нему. Надо встать на свою стезю и обустроиться тут, как бы далеко ты ни находился от своей тропинки в данный момент.
Если путь твой, то и светофор на нём чаще горит зелёным, а если чужой – на нём царят бесконечные пробки.
У тебя есть ты, и это самый прекрасный человек в твоей жизни.
«Не корми голубей», – произнёс мой любимый голос, который я готова была слушать бесконечно. И не просто слушать, а слушаться. «Почему?» – недоумеваю я. «Они гадят на всё подряд, и обязательно на мою машину!» – последовал резкий ответ. Поначалу странно было разгонять одних пернатых, чтобы угостить едой других, но постепенно это стало казаться правильным. Они же реально плохие. Стала бы хорошая птица превращать блестящий «мерсик» в белую паутинку трудносмывающихся пятен? Точно не стала бы – любимый прав.
Спустя почти четыре года я сидела на Патриках, окружённая стаей голубей, пристальным взглядом выманивающих арбузные косточки из моей пластиковой миски. «Опять эти докучливые голуби», – промелькнуло у меня в голове, хоть очень давно мне никто не говорил любимым голосом о разделении птиц на условные два класса – плохих и хороших. Да и голос тот уже перестал быть любимым, а его мысли до сих пор прочно сидели в моём сознании.
Тут самый докучливый голубь садится мне на руку и смотрит таким невинным добрым взглядом, что меня будто пронзает озарение от его нежности: нельзя жить чужими стереотипами! Я люблю голубей не меньше, чем малышей воробушков. И почему чьи-то мысли о птицах служат причиной их не кормить?