Хмурая и злая старуха действовала на Ольгу подавляюще. В её присутствии она переставала прыгать и веселиться, как обычно, тихо играла у своего ящика с игрушками, сидя на лоскутном одеялке на полу, не шумела и не пела. Больше тянулась к Лоре, которая училась в восьмом классе у по утрам уходила в школу. Она пугалась бабкиных окриков и сердитого голоса.
Мать работала бухгалтером в Центральном сбербанке в центре Читы, и пока она добиралась домой на окраину пешком, если не было автобуса, наступал поздний вечер.
Как-то вечером она увидела Ольгу слабой и больной, лежащей неподвижно на кровати.
– Простудилась наверное, – констатировала бабушка. – В русской печке бы попарить.
– Подождите, мама, сейчас посмотрю.
Нина осмотрела дочь.
– Ну, точно, ангина!
Заболевание привязалось к Ольге давно, когда она была пышной розовенькой восьмимесячной пампушкой.
– Ой, какая хорошенькая! – часто говорила соседка, забегая в комнату Нины то за солью, то за заваркой, а то ещё за чем-нибудь. – Можно я её подержу?
Она брала Ольгу на руки, целовала в пухлые щёчки и губки, весело смеялась и сюсюкала с ней.
Через месяц поднялась высокая температура, покраснели и наполнились гноем миндалины, и врач определил ангину. Нина елё-еле выходила больную дочку. Она смазывала ей горло ваткой со стрептоцидом. Ольга вертелась, но терпела. Несколько ночей Нина не спала, сидела у кроватки мечущейся в жару дочки. Когда ей стало лучше, она встретила соседку и рассказала, как Ольга тяжело перенесла ангину.
– Ничего страшного, – сказала та, – У меня ангина всю жизнь! Как-то живу!
Мать ничего не ответила ей, только с горечью подумала, что так бездумно отдала ребёнка в руки больной полу-знакомой женщины, которая на всю жизнь искалечила её дочь.
С того времени Нина стала закрывать дверь в комнату на крючок, и больше никогда не давала Ольгу на руки соседям. Сама она стала замкнутой и подозрительной. От весёлой и общительной Нины не осталось почти ничего.
Болезнь тоже сыграла свою роль: Ольга немного похудела и перестала «сиять».
Мать переживала за здоровье дочки, и купая в ванночке, поливая из ковша её худенькое тельце чистой водой, говорила:
– С гуся вода, а с Олечки вся худоба!
В этот раз Ольга выздоравливала тяжелее: высокая температура, озноб, боль при глотании долго не проходили.