– Не нужно меня благодарить. Это мне дали на входе в парк.
Я говорю, что рад встретиться на нейтральной территории. Говорю:
– За это спасибо.
Виктор спрашивает, рассказал ли я кому-нибудь о болезни. Говорю:
– Нет. А ты рассказал кому-нибудь, что я болен?
Виктор отвечает:
– Мы не имеем права сообщать о диагнозе пациентов. Ни родственникам. Ни работодателям. Но рано или поздно люди должны узнать. Так тебе будет легче пережить это.
Виктор откусывает от облака сладкой ваты. На его отполированных белоснежных зубах остаются розовые разводы, как следы от помады:
– У тебя есть родственники?
Он интересуется:
– Кто твой начальник? Чем ты занимаешься?
То есть как я зарабатываю на жизнь.
Мы проходим мимо рекламного плаката. Он зазывает нас в сырную лавку, которая так и называется: «Сырная лавка». Парень с плаката раздет до трусов, он сидит в гигантском кресле, сотканном из моцареллы, горгонзолы и эмментальского сыра – вся спинка изуродована круглыми отверстиями, парень сидит на куске огромного сырного айсберга, свой нос он демонстративно закрывает большой деревянной прищепкой.
Надпись на плакате гласит:
«Сыр с мятной коркой! Незабываемый аромат!»
Один рекламный плакат сменяет другой.
– Запомни важную вещь, – говорит Виктор, – тебе нужна поддержка. Одному тебе не справиться.
Если верить Виктору, я должен открыться миру, довериться людям, не замыкаться в себе. За семейным ужином я должен организовать пресс-конференцию, устроить небольшой медицинский каминг-аут.
– Впрочем, это твоё личное дело, – Виктор достаёт из чемодана пакет с жирным красным крестом – такие рисуют на машинах скорой помощи.
– Ты же понимаешь, что это должно остаться между нами? – спрашивает мой лечащий врач и отдаёт мне пакет. Оттуда доносится звучанье кастаньет, голос таблеток, стремящихся увидеть белый свет, навалиться друг на друга, опередить соперника и достигнуть цели, как сперматозоиды. Лиловые, золотые и бирюзовые шарики.
Парк аттракционов, в котором мы находимся, зашумлён рекламой и криками людей:
– ААААААААААААА!
Это заставляет задуматься о том, сколько посетителей аттракционов погибает здесь – в парках развлечений. По телевизору, в вечерних новостях, постоянно приводят статистику. Так уж получилось, что я узнаю, чья жизнь прервалась, – случайно и трагично, кто отправляется на небеса прямым рейсом, на красно-чёрном, как постер с Че Геварой, кресле. Я готовлю омлет в кухне и узнаю, кому посчастливилось попасть на сломанную карусель, кто упал с высоты, в кого вонзились металлические прутья, сколько человек получили травмы, несовместимые с жизнью. По телевизору постоянно об этом говорят.