– Никто ничего не понимает.
А потом на экране появляется президент в кольце телохранителей. В этот момент моя мать щёлкает пальцами и делает звук телевизора ещё громче.
В какую бы комнату я ни зашёл, я слышу президентскую речь, слышу вопросы телерепортёров, слышу, как власти впервые объявляют об эпидемии – моя мать смотрит новости так громко, что я слышу их в подвале, на чердаке, я слышу их, даже если включаю в своей комнате музыку. Я – аудиозаложник, жертва звукового насилия. Где бы я ни был, я слышу:
– Мы следим за развитием событий!
Эта погоня принимает форму плохо станцованного свадебного вальса, когда между молодожёнами нет искры, они наступают друг другу на ноги, давят на мозоли и не смотрят в глаза; эта погоня похожа на интимные ласки подростков – всё происходит неуклюже, быстро и не в такт.
Сначала Лили смотрит в зеркало заднего вида, потом оборачивается назад, а потом спрашивает:
– Что это там такое? Машина?
Мы въезжаем в город, сделанный из картона и пластика, – пустые здания напоминают игрушечные домики. Домики Барби.
Продуктовые лотки обтянуты брезентом. Светофоры на перекрёстках горят фиолетово-чёрным. Кругом всё бурое, землянистое и угольное. На улице темно, поэтому наши преследователи включают фары, превращая свой автомобиль в две святящиеся точки, две кометы.
– Видишь эти носогубные складки? – спрашивает Лили. В руках она держит фотографию одной из своих поклонниц. Говорит:
– Когда всё закончится, я могу вас познакомить. Она любит собак, таких маленьких, как плюшевые игрушки.
Лили спрашивает, люблю ли я животных?
Мы едем по разбитой дороге. Время от времени на пути нам встречаются аптеки, которые мы грабим.
– Посмотри на эту девушку. У неё так сильно опущены веки. Неудивительно, что муж сбежал от неё.
Лили листает фотоальбом. Трещины на асфальте напоминают морщины на лицах, которые я успеваю увидеть краем глаза. Когда машина наезжает на какую-нибудь ямку, мы подпрыгиваем, и из альбома выпадает новая фотография. Лили берёт её в руки и говорит:
– Посмотри на эту ужасную мимику.
Ещё одна яма. Мы снова подскакиваем. Лили показывает средний палец в камеры видеонаблюдения.
Я мысленно сожалею, что разрешил Лили ехать со мной – она нарушает спокойствие, игнорирует правила, она не похожа на смертельно больного человека.