— Заткнись, — ладошка
шлепнула по лбу. — И не перебивай.
***
Не будем отвлекаться
на пространные размышления о том, кто есть кто и кто
кем не является. Важно помнить, что демоница способна
не только усыпить или явиться в страстных грезах,
но и с той же легкостью стать навязчивым
шепотом в голове, вещим сновидением, идеей-фикс. И без
особого труда внушить одноногому атаману барахольщиков,
отсыпающемуся после дикой попойки в трех верстах
от островка, что около эльфячьей крепости давеча отгремела
битва, и в воде плавает больше хабара, чем заварки
в чае.
Очнувшись, старик нахмурится, почешет
косматую бороду и спросит у ватаги, мол, кто из вас,
сучьи дети, вчера сказал про крепость и хабар? Подельники
переглянутся и пожмут плечами — по синему делу чего
только не ляпнешь, особенно после такой-то бормотухи —
тут имя свое вспомнить за счастье. Может, знакомый рыбак
сообщил, может, проплывали мимо да что-то услышали,
но почему бы и не проверить, коль рядом торчим.
И проверят, и выловят едва дышащего демониста,
но лишь на следующий день. И все это время Артур
проведет в прибрежной ряске, погруженный в глубокую дрему
на грани с комой, отнесенный волнами и ветром шагов
на двести севернее догорающего острога. А дальше все
пойдет по известному сценарию: живая добыча — знак
рабовладельцу — невольничий рынок.
Но прежде, чем это случится,
необходимо избавиться от пут. Черт знает, на кого прежде
охотился Корица, но демиург свидетель — ублюдку
не доводилось сталкиваться с обитателями Нижнего мира.
Что, в общем-то, логично — зачем кому-то в здравом
уме похищать чужого прислужника?
Хира зажмурилась, стиснула зубы
и запалила меж ладоней огненный шар. Вроде бы ничего
сложного — обычное заклинание первого ранга, вот только руки
связали так, что ладони плотно прилегали друг к другу, как
в молитве. И адское пламя полилось из узенькой
щелки, засочилось сквозь пальцы, обжигая кожу и причиняя
невыносимые страдания. Не такие, конечно, как золото или
алхимическая паста, но по ощущениям очень похоже
на прикосновение к закипающему чайнику.
Но отменять заклинание
нельзя — на него и так потрачены последние капли
из фиала хозяина, безмятежно спящего на мелководье
и наслаждающегося развратными воспоминаниями.
***
— Чего-чего?!
Да я дрых как убитый, пока багром не дали!