Жрица подбоченилась и хмуро
огляделась.
— Что это жужжит?
— Мухи, — выпалил
с ходу, незаметно спрятав кисть под покрывало.
— Странно. Звук как
от виброзвонка. Или мне уже макушку напекло? Кстати...
— брюнетка приставила ладонь козырьком. — Там, кажись,
паланкин стоит.
— Где?
Встал, стараясь сильно
не распрямляться, и выглянул из-за повозки.
И правда, на пригорке под ветряной мельницей (впрочем,
справедливей называть этого гиганта «мельничной башней») виднелась
черная коробка с жердями, и даже с такого расстояния
заметил приоткрытую шторку и вуаль за ней.
— Кирэль что, наблюдает
за нами?
— Да ну... — смущенно
улыбнулся и якобы почесал затылок, а на самом деле
замахал рукой — мол, проваливай, тебя заметили.
— С чего вдруг?
— Не знаю. Ревнует?
— Женя хихикнула. — Все, пора охладиться,
а то ерунда так и прет в голову. Кто
последний — тот пельмень!
Целительница разбежалась
и щучкой нырнула в канал. Доплыла до самого дна,
перевернулась на спину и в такой позе
и всплыла, будто субмарина.
— Идешь? — спросила,
активно двигая стопами.
Оглянулся — паланкин
на том же месте. Непроизвольно почесал левое запястье
и бросил:
— Не. Лучше вещи посторожу.
— А меня? — Евгения
надула губки. — Вдруг тут водятся пираньи? Или акулы? Или
страшные осьминоги? Видел, какая огромная река? Да еще
и в море впадает. Мало ли, что оттуда заплывет?
— Не волнуйся, —
тряхнул отросшей шевелюрой, отгоняя тяжкие думы
об осьминогах, — русло видно за версту. Вдруг
что — сразу сообщу.
— Да и ладно.
Нет, непрочь поплавать, да еще
и в такой компании, просто опасался раздеваться.
На теле могли остаться отметины, которые рядовому неписю
вряд ли станут прорисовывать — родинки, пигментные пятна,
шрамы от операций, невозможных в заданную временную
эпоху. Вдобавок, характерные очертания амулета и фиалов вмиг
проступят сквозь намокшую повязку, а она сама по себе
привлекает излишнее внимание. Если Женя спросит, почему замотана
именно левая рука, а не обе, то заготовленная
отмазка о ранах от кандалов сразу отправится коту под
хвост. А то и вовсе прикажет снять ткань,
и я не смогу отказать, не разрушив при том весь
образ.
К тому же, с высоты
берега открывался потрясающий и недоступный от уровня
воды вид, и я в наглую копил моджо, наслаждаясь
перекатывающимися под тонкой кожей мышцами и просвечивающими
сквозь белье прелестями.