К полудню нафармили целое ведро
артефактов и решили перекусить да немного отдохнуть. Пока
сбрасывал с хвоста последних бегающих мертвецов, девушка
расстелила в тени двуколки покрывало и выгрузила
прихваченную с завтрака снедь, но вместо кувшина чая
взяла объемистый бурдюк ягодного компота. Окинув напряженным взором
поляну, жрица поводила кончиком пальца по нижней губе, махнула
рукой и примостила рядышком фляжку с крепким
и густым, как ликер вином.
— Чур,
не злоупотреблять, — полушутя пригрозила напарница, когда
я плюхнулся напротив и приподнял кожаное забрало, будто
сварочную маску.
Женя отхлебнула и передала
сосуд, я же сделал вид, что глотнул: во-первых, употреблять
при нагрузках вредно в любом мире, во-вторых, когда
поддатый — язык до пупка, а портить малину лишней
болтовней совершенно не хотелось, особенно когда до цели
рукой подать.
— Здорово тут, — девушка
привалилась спиной к колесу и пошевелила стопами, как
автомобильными дворниками. Сделала большой глоток, протянула фляжку
и блаженно зажмурилась.
Да, на такие пикники ваш
покорный еще не выбирался — чистейшая, аж дно видно,
вода, молодая поросль, отсекающая канал от наливающейся
желтизной пшеницы, яркое и очень низкое — рукой
подать — лазурное небо, припорошенное редкими косматыми
облачками, ласковое южное солнце. Если бы не тонкий
аромат горелого мяса — настоящая идиллия. Но самое
главное — в роли непися от меня ровным счетом ничего
не требовалось, а спутница, по сути, развлекалась
сама с собой (гусары, молчать!). И амплуа сюжетного
напарника внезапно пришлось по душе, полностью избавив
от поблекших следов былой скромности, и бонусом плеснуло
каплю комфорта в терзаемую сомнениями и тревогами
душу.
— Блин, — Женя нахмурилась
и взболтнула фляжкой — судя по плеску, осталось
полстакана на донышке. — Я увлеклась. Теперь
и работать не хочется. Слушай, а ну его —
этот фарм. Заработаем сегодня поменьше, а завтра
наверстаем — никто же не гонит.
Хотел возразить и напомнить
о долге и поставленном плане, но очень скоро
передумал. Потому что жрица встала и, сбросив сюртук,
расстегнула верхние пуговицы блузы.
— Слушай, а пошли купаться?
А потом — загорать. К черту эти артефакты, никуда
теперь не денутся. От этой беготни уже сопрела вся.
«Ну да, это же
ты у нас больше всех бегаешь», — подумал без злобы
и претензий, но возражать не стал —
не по статусу наемному телохранителю игрока уму-разуму
поучать. Да и как тут возразить, когда прямо перед тобой
оголяется красотка с фигурой легкоатлета. Атлас скользнул
по острым лопаткам, следом на покрывало упали бриджи,
а поверх — скомканные черные колготки. Евгения осталась
в белом купальнике — по современным меркам вполне
приличном, но такое тело распалило бы желание даже
в бабушкиных панталонах.