Перемена. Мы сбиваем друг друга с бума – это лежащий на метровых столбах четырёхугольный брус; два участника, балансируя на нём, пытаются сбить друг друга руками, оставшийся на брусе стоять – победитель. Я сбиваю с бруса своего одноклассника, Андрея, и жду следующего участника. Им оказался мой друг «Пушкин». Он имеет преимущество: телосложением он крупнее меня, и почти на голову выше ростом.
– Санёк! Ты проиграешь, спрыгивай лучше сам, чем я тебя сброшу…
– Вова! Не льсти себе, рост ведь это не главное. Ловкость, хватка рук, устойчивость…
– Да, в борьбе я тебе всегда проигрываю! Но на буме – ни за что, у меня руки длиннее!
Улыбаясь в ответ, я приготовился к поединку. Пушкин мнётся, покусывает губы, видно, очень хочет взять у меня реванш – попадает вскользь мне в плечо, я уворачиваюсь, Пушкин не успевает вернуться в исходное положение, как моя рука настигает его и попадает в грудь, он не удерживается на брусе – летит вниз…
– Санёк! Давай ещё раз, я соскользнул!
– Хорошо, давай ещё раз…
Пушкин неуверенно взгромоздился на брус, во взгляде просматривается какая-то потерянность, но и огромное желание победить любой ценой. После обмена ударами Пушкин, в полёте спиной вниз, хватается руками за воздух, и тут попадается под его руку алый пионерский галстук, развевающийся на моей шее, он машинально хватается за него и увлекает за собой меня; я лечу лицом вниз, так всё быстро происходит, что я не успеваю выставить вперёд руки, моё лицо с грохотом встречается с земной поверхностью, состоящей преимущественно из гравия – один из камешков попадает мне между зубами и ломает передний зуб пополам.
– Ты что, Пушкин?!
– Саня! Извини, я не хотел, я нечаянно…
Я отряхиваюсь, чувство боли переполняет меня, рука невольно прикрывает рот, я спешу к умывальнику, не обращая внимания на взгляды стоявших вокруг одноклассников – невольных свидетелей случившегося, спешу! Навстречу мне быстро идёт директор школы, Людмила Филипповна.
– Хриспенс! Подойди ко мне, пожалуйста! Я всё видела, покажи лицо…
Мне не нужно жалости, я убираю взгляд, чтобы не брызнули слёзы, но обида переполняет мою душу, ещё искра – и эмоции пойдут через край…
Людмила Филипповна нежно коснулась рукой моего подбородка:
– Ну же, Саша, покажи лицо!
Наши глаза встречаются, хотелось бы увидеть себя, но влажная пелена не позволяет мне разглядеть в её глазах своё отражение.