Лицо девочки сморщилось, она пыталась сдержать подступившие слезы.
– Тебе не понравилось наше гостеприимство? Что было не так? Почему ты не хочешь остаться? Это из-за музыки, которую я включила?
– Нет-нет, не из-за музыки… Это прекрасная песня, мне очень понравилась. – Он всеми силами пытался успокоить девочку, не доводя до слез, которые в любой момент готовы были хлынуть у нее из глаз, но где-то внутри другая часть Сэлмена не понимала, какое ему вообще до нее дело.
– Пойми, это не мой дом, – отчаянно пытался объяснить он ей. – Не то чтобы мне здесь неуютно, просто я не имею никакого отношения к этому месту…
Девочка густо покраснела, по еще щекам ручьями текли слезы:
– Как ты можешь такое говорить?! Мы ведь так долго тебя ждали!
Я, конечно, не механик, но что-то мне подсказывает, что в этой светлой головке явно не хватает несколько болтиков, подумал Сэлмен.
– Кто – вы?! – Уже почти умолял ее Сэлмен, подняв к лицу дрожащие руки, словно пытаясь прочесть на них ответ. – Ты здесь единственный человек, который способен хоть как-то общаться. Все остальные здесь какие-то душевнобольные, которые даже не осознают, что вокруг них существует целый мир! – Посмотрев на рыдающую девочку, Сэлмен тут же пожалел о сказанном. Она громко выла, бормоча что-то и захлебываясь слезами. Он разобрал лишь:
– Т-ты не п-понимаешь…!!!
– Прости, я не… я не хотел… – Оправдывался Сэлмен. – Погоди… Эй-эй! Что ты делаешь?!
Девочка бросила плюшевого медведя на пол, вонзила ногти в глаза и одержимо царапала их, пока не потекла кровь, словно красные слезы, капли которых покрыли пятнами ее белую накидку.
Сэлмен резко схватил ее за окровавленные руки, хотя она судорожно пыталась дотянутся ими до глаз. Вот же больная! В это мгновение где-то сзади раздался сильный треск. Не успел Сэлмен обернуться, как что-то обрушилось с потолка, и среди ужасного грохота можно было расслышать резкий удар со щелчком, словно раздавили гигантского таракана. Обернувшись, Сэлмен увидел огромную бетонную глыбу в кругу раздробленного шахматного пола и осколки люстры, сверкающие в луже крови. Вся эта экспрессивная композиция походила на распустившийся цветок. Вскоре к центральному фрагменту присоединились и другие части потолка, отваливаясь один за другим по периметру всего зала и обрушиваясь на головы людей. Возникшая паника, истошные крики, хруст костей и вид людей, превратившихся под обломками в расплющенное мясо, – вся эта ужасная картина словно загипнотизировала Сэлмена. Он неподвижно наблюдал за происходящим, совсем забыв об инстинкте самосохранения. Из глубокого транса его вывело ощущение что кто-то дергает его за штаны, – это был тот самый плюшевый медведь сумасшедшей девочки.