– Да, но я почувствовал сильное желание повторить это, сам не знаю, почему. Кажется, я обязан подойти к этому столбу объявлений, словно это моя судьба… – «Да-да! Просто подойди уже наконец к столбу, чтобы потом продолжить наш путь». – Ладно…
Старинный столб объявлений был облеплен толстым слоем разнообразных афиш и информационных листовок. Многие были порваны, их обрывки кружили вокруг столба карликовыми смерчами. На одном из расклеенных объявлений кто-то зачеркнул черным маркером отдельные слова. И у вандала получилось довольно забавное объявление: «Члены… уже здесь. Наша цель проникнуть в… жителей города. Наш девиз: Чем глубже мы войдем …, тем довольней будете вы! В этот четверг…»
Дальше кусок листовки был оторван, что слегка разозлило Сэлмена, он ненавидел неоконченные фразы, и недовольно взглянул на другое объявление —на нем крупным жирным шрифтом было выведено: «Морфий». Это слово показалось ему родным и знакомым, как старый забытый друг детства. Чуть ниже, под рисунком стеклянной баночки, имелась надпись мелким шрифтом, как нарочно незаметное предупреждение в рекламах: «Но он не смог помочь доктору Мерфи. Очень жаль…».
Как можно писать такой бред, размышлял Сэлмен. В другом объявлении какой-то чудак потерял свою утку, и утверждал, что готов отдать пять яиц, которые снесет птица, тому, кто ее вернет. Одно из самых странных объявлений было от мужчины искавшего самого себя… Как необычно.
Он писал так: «Я ищу себя. Любой, кто найдет меня, просьба обратиться ко мне и сообщить, что будет проводиться похоронная вечеринка для Доктора Мерфи… – Снова тот самый доктор Мерфи… Очень странно. – Вечеринка начнется во время смерти доктора Мерфи в его собственном подсознании через двенадцать часов с этого момента!» – К сообщению прилагалась картинка черного квадрата.
От растерянности Сэлмен схватился за голову и отошел от афишной тумбы. Держась рукой за волосы, он вдруг услышал звук крошечного механизма. Это тиканье часов, осознал Сэлмен и, поняв, откуда исходил звук, посмотрел на левое запястье, где откуда ни возьмись появились механические часы. Они были позолоченные с кожаным ремешком.
– Странно… Очень странно… Могу поклясться гробом своей матери, что на мне не было никаких часов. Я вообще не ношу часы!
«Может, это не твои часы?».