– Проезд на красный сигнал светофора! – важно сообщает он и дырявит папины права.
– Но я ехал прямо за автобусом, – пытается добиться справедливости папа.
– Автобусу – можно, – был ответ.
Все ужасно расстроились.
Асфальтированных дорог было очень мало, в основном грунтовые. Подъемы на горки наш тяжело нагруженный Москвич едва сдюживал, после дождей мы часто буксовали в грязи, кончался бензин – бензоколонок было немного, постоянно прокалывались покрышки, и папе нужно было вулканизировать их, то есть ставить заплатку из резины. Но путешествие всем нам нравилось! Мы останавливались в красивых местах для пикника, купались в речках и озерах, добирались двое суток!
В родном селе мама чувствовала себя счастливой – городская, модно одетая, с мужем-летчиком (мама представляла, по возможности, папу как летчика, не как техника), прикатила на своей машине! Подруги приходили в гости, рассматривали и расспрашивали.
Папа ездил с дядей Володей на рыбалку, они, побродив с бреднем на озере, привозили кучу рыбы. Бабушка пекла пироги. Закалывали свинью, для этого приглашали специального человека, для меня было испытанием слышать жуткий визг животного, я убегала в сад, но этот визг был слышен далеко. Мои сестренки же, наоборот, очень радовались этому событию, крутились возбужденные рядом со взрослыми, их ожидало лакомство – подкопченный свиной хвостик, свиной пятачок и уши.
– Нет-нет, я пробовать не буду!
А они грызли это, бегая по двору.
Дядя Володя выпивал огромную, литра на два, кружку горячей свиной крови:
– Пей, Валентин, здоровым будешь! – не отступал он от зятя.
Но папа отказывался от живительного эликсира. В общем, все радовались, огромный лохматый черный «волкодав» получал свою порцию свиных деликатесов, хотя и немного. Все шло в дело: внутренности промывались, кишки тщательно развешивались на веревке для просушки.
Волкодав внушал мне ужас. Днем, привязанный на цепь в углу двора, он яростно лаял и рычал, показывая острые клыки, пытался сорваться с цепи всякий раз, когда мы проходили по двору. Ночью его спускали, и он двигался на цепи, которая скользила по проволоке, натянутой по диагонали, я все боялась, что он забежит к нам в дом. Приблизиться к нему, чтобы, например, покормить или спустить с цепи мог только дядя Володя, но, когда мы приехали первый раз и вошли во двор, папа пошел к кобелю, который просто бесновался на своей толстенной цепи, ласково говоря ему: