Я разозлился и стал идти быстрее.
– Стой! Вилли! Куда это ты?
Но я не обернулся. Не надо было ей быть такой хорошей.
– Стой, Вилли!
Мэрри догнала, и стала молча смотреть мне в лицо. Она долго смотрела своим суровым взглядом. А я только и подмечал, как ветер раздувает её длинные каштановые волосы.
– Да, что с тобой? – спросила она, и остановилась. Я тоже остановился. Мне страшно захотелось её обнять, но я сказал:
– Пошли.
Мы пошли, и темнота этого вечера расступалась у нас перед ногами. Мэрри обогнала меня, и на несколько секунд пришла к своему дому раньше. Она остановилась, не оборачиваясь ко мне, и молча смотрела себе под ноги.
– Эй, чего ты? – спросил я.
– Вовсе ничего. Спасибо тебе, Вилли, что провёл меня.
– Эй, – сказал я. – Чего ты кипятишься?
– Наверно, я устала, и мне нужно поспать, – сказала она. Я знал, что она врёт. Она просто обиделась. Чёрт, но я ничего не мог с собой поделать. Просто ничего.
– Ладно, Мэрри. Как скажешь. Тогда до завтра? Мы же увидимся завтра?
– Кто знает. Если я буду жива, то увидимся.
– Почему ты всё время говоришь о своей смерти? Ты что, хочешь, чтобы это произошло на самом деле?
– Нет. Как раз этого мне хочется меньше всего.
– Тогда почему?
– Не знаю, Вилли. Это как-то само вырывается. Понимаешь? Эти слова живут сами по себе. Ну, больше я ничего тебе сказать не могу. Я не знаю, – повторила она ещё раз.
– Чёрт, дурацкие же у тебя слова, если честно.
На первом этаже зажёгся свет. Видать, Тера или Джон услышали наш разговор и спустились вниз. Должно быть они уже спали.
– Ну, я, наверно, пойду.
– Счастливо, Вилли.
Я не хотел сейчас видеться с её предками, поэтому дал дёру, якобы поспешив к себе. Но я просто не хотел здороваться.
Следующим днём, ближе к полудню, я набрёл на старые фотографии, что лежали где-то среди коробок. О них все давно забыли. Эти, очень давние фотографии пылились здесь уже не один год. Я знаю. Просто сюда мало кто заглядывает. Да и я тоже. Просто в один момент мне стукнуло в голову, что надо сюда заглянуть, и всё. Ничего не мог с собой поделать. И вот, только когда эти снимки были у меня в руках, что-то во мне успокоилось. Утихло, как внезапно догоревшая свеча.
На этих фотографиях был я ещё совсем мал, чтобы что-то понимать на тот момент, когда меня фотографировали. Был мой брат Джейкоб. Но он умер ещё в детстве. Несчастный случай. Он поперхнулся косточкой. Наверно, именно поэтому этот альбом и лежал здесь в таком одиночестве. Даже я о нём позабыл до сегодняшнего дня.