Клыки Равка потеряли желтовато – молочную белизну и выпали из груди и спины Антона, превратившись в две иссохших светло – коричневых косточки, не оставив даже следа. Он открыл глаза, горящие внутренним синеватым свечением, сконцентрировал на мне взгляд и произнес:
– Я фигею с этой Системы! Знаешь, что теперь в моих характеристиках прописано? Звание: «Бог Случайности», класс: «Отец Боли», фракция: «Свет»! Ты можешь себе представить такой мазохизм, как просветление через боль?
Я оторопело похлопал глазами, а он коротко обнял меня за плечи и стал подниматься.
– Спасибо, папа, что меня убивал не ты! – он наклонился к мумии и прошептал: – И тебе, спасибо! А теперь, давай, пойдем отсюда!
Я помог снять левую руку женщины с острия, Антон его тут же отрубил. Его меч посветлел еще на децл. И пока пентаграмма исполняла последний танец под названием четвертование, заливая тьмянистой жидкостью все вокруг, я умудрился снять с нижних концов звезды ноги жертвы, а затем и вовсе оттащил ту в сторонку, осторожно уложив на пол.
Антоша, с трудом поднимая меч, укоротил звезду на оставшиеся концы, пронзил ее точно в центре и, не вынимая клинка, на подкосившихся ногах сел на пол рядом. Та выгнулась трепещущей дугой. Весь замок заходил ходуном. Отовсюду посыпались камни и какой-то пепел. Иссушенные разумные радостно станцевали чечетку и внезапно все прекратилось.
Пентаграмма сдохла. Чучела осыпались пылью на пол. Антон вынул из мертвой звезды меч, ставший теперь белым и пылающий снежно – голубым пламенем.
«00:12:00»
– Еще есть шанс! – он стащил рюкзак с плеча, покопался в нем, достал чемоданчик с красным крестом и попросил: – Подтащи ее ко мне! Сам не встану…
– Думаешь, можно спасти? – я поднялся с колен и пошел к неподвижно лежащей женщине.
– Попробовать стоит!
Ее тело было почти невесомым. Каким-то чудом в нем еще теплилась жизнь. Я положил ее возле Антона и присел на корточки рядом. Он первым делом залил ее сквозные раны на ногах и руках эликсиром «Восстановления здоровья», а затем прилепил на грудь вокруг последней части Сферы Миров и на сгибы локтей порванных звездою рук датчики, и замер на несколько секунд. Потом потратил еще минуту, переключая на приборе разные тумблеры.
– Вытаскивай осколок! – приказал он, приготовив ватно-марлевую повязку, предварительно обильно пропитав ее из фиала изумрудной жидкостью эликсира и приготовившись остатками залить рану.