– Калечить моих слуг. – Его голос звучал ОЧЕНЬ спокойно.
– Я знаю, вы обязаны простить, если провинность совершенна из-за любви! – выкрикнула секретарь с отчаянием в голосе.
– Да, – подтвердил Áртур. – Создатель Вселенной и есть сама Любовь, и Ад и Небеса преклоняются перед этим чувством, и только люди зачастую не ценят его. Что ж, если ты уж так любишь – ну и будь символом любви до конца дней своих!
Он взмахнул рукой, описывая полукруг, и секретарь взвизгнула.
Её ноги стремительно укорачивались, а руки – утончались, и, буквально мгновение спустя, она сложилась, как карточный домик; и вместо женщины на полу билась птица… Голубка.
Потрясённая, Джина взглянула на Джерри. Он не выглядел удивлённым, просто грустным.
«Значит видит такое не в первый раз.»
– Отнесёшь её в клетку №4 в комнате отдыха 78, – приказал Áртур, выходя из секретарской.
Джерри осторожно поднял птицу, и молча последовал за Хозяином.
Передёргиваясь всем телом, Джина вернулась в кабинет и, упав в кресло, закрыла лицо дрожащими руками.
Так она сидела долго, затем, переведя дыхание, нажала кнопку прямой связи с СатÁни.
– Приезжай сегодня ко мне, – она выдохнула в трубку, услышав его голос, и сразу прервала связь.
Она занялась бумагами, и скоро рутинная работа захватила её, помогая дотянуть до вечера.
* * * * *
СатÁни знал, что означает эдакое приглашение Джины.
Не в первый раз уже случалось такое…
…Она ждала его, лёжа в ванной. В этот раз – совершенно кристальная вода, безо всяких добавок. Вся, очень просторная ванная комната, оформленная в золотистых тонах, казалась гигантской каплей мёда или сделанной из янтаря.
Он забрался к ней, и, улыбнувшись, Джина закрыла глаза, позволяя ему наслаждаться ею, так, как им обоим нравилось… Особенно, его поцелуи, блуждающие по всему её вздрагивающему телу до самых интимнейших складочек и уголков. Его язык, его сильные губы перебирали, как бы массируя её кожу, его ласки снимали напряжение души и тела.
Джина буквально физически чувствовала, как он вытягивает её стресс, как уходят и страх и тревоги, мускулы расслабляются, а разум погружается в сладкую дрёму.
«И почему люди боятся смерти?» думала она сонно. «Это же просто покой… Безграничный, бесконечный покой… Tак хорошо…»
* * * * *
Как у них было уже заведено, он принёс её в спальню на руках, завёрнутую в махровое полотенце, и положил в ногах постели. Огромная кровать с основой, сделанной из натуральной сосны, источала нежный аромат смолы и хвои, а резное изголовье, инкрустированное янтарём и чеканкой, перекликалось с двумя прикроватными тумбочками по обоим бокам.