Он вытирал её интенсивно, щекоча и слегка пощипывая, пока она не начала сперва хихикать, потом постанывать от нарастающего возбуждения.
Изгибая тело, как кошка в охоте, она переползла вверх, на подушки, а он, рванувшись вперёд, догнал, поймал её, и они продолжили свои игры уже здесь, но гораздо активнее, словно «сессии» в ванной у них и вовсе не было.
Видя, что она спокойна и довольна, СатÁни заговорил, перебирая прядку её огненно-рыжих волос;
– Мне правда очень жаль, что так получилось и с перстнем и с серёжками.
«Хорошо, что она не знает об ожерелье,» подумал он, подавив вздох.
Он положил перед ней изящный футляр. Она открыла и увидела ювелирный набор, явно эксклюзивный, наверняка сделанный на заказ.
– Неплохие безделушки, – бросила она равнодушно. Закрыв футляр, она прошла к трельяжу и убрала его в тот же ящик, где хранилась шкатулка с другими её драгоценностями.
Она обернулась к СатÁни. Он сидел на постели с таким мрачным видом, что она почувствовала жалость.
– Роджер, – произнесла она нежно. Сев с ним рядом, она протянула руку, чтобы погладить его волосы, но он резко отклонился, избегая этого.
– Да ладно, не дуйся. – Она вздохнула. – Я сегодня такое видела…
Он взглянул на неё.
– Что, ЕМУ так просто превращать людей в… кого угодно?
– Ну, переместить душу из тела в тело, как перенести информацию из одного компьютера в другой. – СатÁни пожал плечами. – Но для самого существа это безумно болезненный процесс. Как рождение. Из нежного, привычного, тёплого мира безжалостные силы выталкивают тебя в неизвестность. Невозможно вдохнуть, ничего невозможно сделать…
– Я не хочу! – Упав ему на грудь, Джина истерически разрыдалась. – Я не хочу, чтобы он превратил меня, например, в крысу!
– Солнышко моё лесное! – У него просто сердце разрывалось. – Я не допущу этого…
– Как? Ты сам его раб!
– Я могу добыть оберёг для тебя.
Она перестала плакать и села ровно, вглядываясь в его лицо.
– Но, на тех же условиях. Ты должна поклясться, что даже не попытаешься навредить хозяину.
Джина поднялась, в задумчивости прошлась по комнате и села в кресло, стоящее рядом с кроватью.
– Зачем ты блокируешься от меня? – спросил Роджер угрюмо.
– А ты не лезь в мою душу! – огрызнулась она.
– Я и не собирался. Блокировка, как запертая дверь – даже если не собираешься взламывать – видно же, что закрыто.