Нет, она правда услышала то, что услышала? Он не только не злится на нее из-за произошедшего, но еще и извиняется? Ниджи не понимала, с кем говорит. Одетый в нелепую черную толстовку с капюшоном, более уместную для бандита из гетто, он перестал быть похожим на себя. Голос звучал слишком неровно для безэмоционального Даснора, а движения были более скованными – вместо уверенных, преисполненных гордости и самомнения. Это выглядело настолько оторванным от реальности, что элементалистка только и могла вздохнуть:
– Чудесно.
– Ниджи…
Что-то в его тоне заставило ее сердце забиться в три раза быстрее, хотя, казалось, это уже физически невозможно.
– Что?
– Мне не хватало этого твоего словечка.
– С ума сойти можно.
Даснор усмехнулся и подошел почти вплотную.
– Знаешь… Я бы многое отдал, чтобы вспомнить, как оно было на самом деле.
Даснор улыбался. По-своему, но улыбался. То была не широкая ухмылка Черта или едва заметная полуусмешка Такеши, но улыбка, ставшая кратким итогом прошедшего месяца. Чуть вскинутые брови, по-прежнему плотно сжатые губы, уголок рта приподнят – подобное выражение лица присуще тем, кто столкнулся с иронией судьбы и понял, что воевать с ней бесполезно.
– Ты… Ты о чем?
– Ты знаешь.
Она нервно сглотнула. Нет, нет, нет, нет, нет. Если так и дальше пойдет, то не более чем через минуту тот самый орган, занимающийся прокачкой ее искаженной крови, вырвется из груди и поскачет по улице. В качестве защитного механизма Ниджи взяла привычную грубость:
– Понятия не имею.
– Ты все еще держишь меня за идиота. – Казалось, Даснору было больно говорить. – Но я ведь понимаю, что произошло.
– Прекрати… – прошептала Ниджи. Еще слово на эту тему, и она точно разревется или накинется на него, хорошо если просто с кулаками. – Я опасна, я плохо себя контролирую, а ты сейчас все нервы из меня вытянешь. Ты ведь не хочешь умереть в третий раз, да?
– Мне все равно, я уже достиг дна, – продолжил тусклый. – Опозорил свою команду. Убил собственного брата. Отогнал от себя лучшую девушку. Я заслужил эту смерть от тебя.
– Замолчи.
– Я хочу извиниться, но из-за прыжков во времени я не помню, за что. – Даснор сжал кулаки. – Я понял, что, наверное, обидел тебя. Знаешь, я… Я всегда считал, что мне не нужно делать дополнительных усилий, чтобы показать, что я чувствую. Что другие в состоянии понять меня и без объяснений или каких-то демонстраций. Я думал, что моей заботы о других достаточно. Конечно, это было ошибкой. Мой отец прав, говоря, что я полный дурак и ничего не понимаю в этой жизни.