Тогда я не очень-то понял, что это означало, ибо меня больше волновало твоё состояние после поездки по ужасным городским дорогам, которые способны в машине, почти лишенной амортизации, как наша, и здорового человека сделать больным, но факт проявления принципиальности со стороны дежурного врача вселил в меня крохотную надежду. Тем более что Валентина Владимировна, как ее звали, уже успела со мной познакомиться. Она сама мне представилась, расспросила по существу и пообещала, что столь тяжелую больную будет вести лично. У меня сразу возникло к ней полное доверие.
Мне позволили пройти с тобой, уже пересаженной в кресло-каталку, которую медсестра привычно покатила куда-то по этажам, коридорам, лифтам, опять по этажам и коридорам… Идя перед каталкой, я распахивал многочисленные пластиковые двери, на стёклах которых назойливо красовалось красное пятно с крупными буквами, набранными белым шрифтом: «Это проект Путина. Модернизация здравоохранения».
«Да уж! – подумал я. – Видимо, модернизация теперь стала синонимом краха!»
Больничная палата № 403 оказалась неплохо оборудована – умывальник, туалет. Ко всем кроватям подведен кислород, столь необходимый в твоем состоянии, и мы им немедленно воспользовались.
Едва тебя положили на жесткую кровать, где под простынкой просвечивалась холодная клеенка, как медицинская сестра появилась со стойкой для так называемых систем, сноровисто отыскала вену на локтевом изгибе, отрегулировала подачу ритмично булькающего в пузырьке препарата.
В палату по-хозяйски вошла Валентина Владимировна:
– Вот и хорошо! – констатировала она, оглядев тебя, общий порядок, вовремя запущенную в работу систему и подключенный кислород. – А вы пока нам не нужны! Завтра принесёте всё по списку этой листовки! – обратилась она ко мне. – Я выписала вам круглосуточный пропуск, возьмите. Телефон мы ваш знаем, а сейчас не надо нам мешать!
Я поцеловал тебя, лежавшую в полузабытье с побелевшими искусанными губами, прошептав, чтобы больше не волновалась, собрал в охапку твоё пальто и другие, ненужные в палате вещи, и, держа их перед собой, ошарашенный завершением кошмара последних двух суток, путаными коридорами и лестницами выбрался на улицу, сориентировался, куда нас с тобой завезли, и побрел к незнакомой автобусной остановке, чтобы отправиться в опустевший без тебя дом.