Глубокомысленно-философское начало речи напрочь перечеркнула себялюбивая концовка. Дядя Люсик вздохнул, мы с Маликом переглянулись.
– Царисса Анисья, как я понимаю, вернется нескоро… – начал дядя Люсик и умолк.
Ответ Ефросиньи мог разъяснить, куда и зачем отправилось боеспособное население башни, а мог и перевернуться в обратное: «Зачем вам моя мама, какое у вас к ней дело, и что вы, собственно говоря, делаете так далеко от дороги между школой и крепостью?» Врать про некий секретный приказ Верховной царицы можно долго, в стране башен нет единой базы данных, но когда-нибудь такая ложь выйдет боком.
Я, Малик и дядя Люсик замерли: в какую сторону качнет царевну?
Ефросинья взяла в руки ложку, что послужило сигналом к началу трапезы.
– Кушайте, не стесняйтесь, у нас не отравят, – сказала царевна с улыбкой и показала пример.
Дальше она говорила уже с набитым ртом, и, кстати, это ее не волновало. Возможно, местные правила этикета отличались от тех, что знакомы мне с детства. Возможно и другое – что Ефросинья хочет больше чем умеет, а о том, что чего-то не знает, она просто не догадывается.
– Мама уехала, теперь я здесь хозяйка, – гордо продолжила она. – А сейчас, папринций, объясните, в каком качестве здесь присутствуют два ваших спутника.
Я ощутил, как рядом напрягся Малик. Мой взгляд остановился на лежавшем около Ионы ноже. Пропадать – так с музыкой, как гласит старая поговорка.
Сидевшие напротив нас трое братцев молча скребли ложками, они предвкушали скорое развлечение, а о том, что приключения, возможно, начнутся еще до конца ужина, даже не догадывались.
Дядя Люсик молча протянул царевне свиток с подписанной Верховной царицей амнистией.
Ефросинья читала долго. Видимо, перечитывала и одновременно думала. Сомнений или отчужденного неприятия на лице не возникло, только замешанная на собственных заморочках глубокая сосредоточенность.
О том, в какую сторону кренились главная мысль Ефросиньи, можно было понять еще из вырвавшихся на лестнице слов.
– Чапа – уже не Тамарин, – заговорила она, – такой семьи больше не существует. Что из этого следует? Он временно свободен от обязательств. Я хочу это исправить. Возраст еще не позволяет подать заявление в храм, но я требую, чтобы отныне Чапа, бывший невестор Тамарин, считался объявленным невестором Ефросиньиным.