На землях цариссы Яны пейзажи снова изменились. Вернулся лес. Приятно было опять оказаться недосягаемым для чужих взглядов, день перестал быть врагом. Благодатные кроны приняли нас под свои своды, на душу снизошло опасное чувство покоя, в нос бил запах свежей и прелой хвои. Рыкцари крыли ругательствами торчавшие из земли корни и песчаные ямы, в которые иногда проваливались. Впрочем, ворчание не перерастало во что-то негативное – общее настроение резко выросло.
Издали я принял новый лес за сосновый и продолжил бы так считать, если бы Малик. Он притянул к себе ветку и вслух пересчитал иголки в расходящемся пучке хвоинок. Их оказалось пять вместо привычных двух.
– Кедры, – сказал Малик.
Рыкцари уже подбирали шишки и выковыривали из них орешки.
Дядя Люсик поправил:
– Позвольте уточнить: не кедр, а кедровая сосна. Семена кедров несъедобны.
– Как это – несъедобны? – не согласился я. – Родители всю жизнь пичкали меня кедровыми орехами: «Надо съесть, это полезно, здесь столько витаминов…» Хотите сказать, меня обманывали?
– Настоящие кедры растут на юго-востоке Средиземного моря и на западе Гималаев, – пояснил дядя Люсик, глядя на окружившие нас прямые серо-бурые стволы и мощные ветви в раскидистых кронах. – Еще – в Крыму, где тоже прижились. Их семена, кстати, к орехам не относятся, и они несъедобны. Полезные «орехи», которыми тебя, Чапа, кормили, вовсе не орехи с научной точки зрения. Но родители были правы, семена деревьев, которые у нас называют кедрами, очень полезны.
– Ясно. – Я пнул ближайшую шишку. – Везде обман. Кедровые орешки, оказывается, во-первых, не кедровые, а во-вторых, не орешки.
– Но в остальном-то все правда, – усмехнулся Малик.
– Я так же сильно разуверился в окружающем мире, – продолжил я бурчать, – когда узнал, что большинство известных мне по кино и мультфильмам енотов – никакие не еноты, а енотовидные собаки.
– А здесь собаки – волки, – сказал Малик.
– А женщины – ангелы, – добавил дядя Люсик. – Впрочем, в нашем мире их иногда тоже так называли. – Он вздохнул. – Но упомянутое «иногда», видимо, их не устраивало.
– Это потому, что женщины любят ушами, – сказал Малик, – а мужчины – руками.
– И только кролики чем надо. – Дядя Люсик прикрыл глаза и продекламировал: – «Вы совершили путь от червя к человеку, но многое в вас еще осталось от червя. Некогда были вы обезьяной, и даже теперь еще человек больше обезьяна, чем иная из обезьян». Ницше.